Книга Жемчужина фейри. Книга 2, страница 56 – Галина Чередий

Последний раз я посещал храм тогда, когда удовлетворял любопытство Эдны, в ту пору всего лишь любовницы архонта, насчет пантеона наших божеств. И с того времени ничего не изменилось. Чисто, безмолвно, пусто, лишь сизые дымки вечных курительниц вьются в воздухе и жмутся к барельефам на стенах, играя тенями и создавая иллюзию движения. Я пробежался взглядом по сценам, на них изображенным, и сразу же категорически отверг момент брачного обряда Дану и Бели. Учитывая, какие «чудные» отношения связывают этих вечных супругов, обращаться к Матери всего именно перед этим изображением будет глупостью с моей стороны.

Прошелся вдоль стен и выбрал изображения торжества Дану от победы над каким-то хтоническим громадным чудищем, некогда вроде как вторгшегося в наш мир, обстоятельств и подробностей чего не сохранилось ни в записях, ни в устных преданиях. Встал на колени, уложил ладони на подножие ее фигуры, а лбом уперся в каменные стопы.

– Дану, Мать всего сущего, Создательница всего совершенного и прекрасного и Сокрушительница мерзкого и чуждого, твое творение обращается к тебе. Прошу, не сочти за дерзость мой зов, и приди ко мне. Разреши единожды никому недозволимое – спросить о планах твоих светлейших и получить ответ.

Не меняя позы, довольно долго стоял, вслушиваясь в тишину вокруг и осторожно принюхиваясь – не появится ли признак изменения окружающего запаха. Ничего. Выдержав достаточную вроде бы паузу, чтобы не вызвать раздражения Богини, решился повторить свое обращение.

– Дану, прекраснейшая и тысячеликая, Мать всего многообразия мира нашего, по твоему же образу сотворенного, нижайше прошу тебя явить мне хотя бы знак, что известит о твоих планах или даст мне указание, как действовать дальше.

Никакого ощущения появления божественной мощи я не дождался и уже хотел подниматься, как услышал какое-то бормотание и шуршание. Неужели кто-то из жителей или гостей Тахейн Глиффа решил-таки посетить храм одновременно со мной? Завертел головой, вставая, но никого не заметил.

– Зовет-зовет и все в пустоту… – сумел я разобрать в тихом бормотании, но не понять направление источника звука и даже – был ли голос мужским или женским. Он будто хаотично метался, цепляясь за барельефы и путаясь в них, меняя громкость и тональность, и неожиданно пробуждал тревожное покалывание вдоль всего позвоночника.

– Кто здесь? Покажись! – приказал я. Я сам шутник еще тот конечно, но над собой потешаться позволять не склонен.

Сокрушительный удар швырнул меня к стене, как невесомую щепку, вышибая дух и очевидно прозрачно намекая, что отдавать приказы в храме Богини – крайняя дерзость с моей стороны.

– Зовет ту, что никогда не снисходит… никогда не жалеет… никогда не отвечает на вопросы… – продолжило бормотать со всех сторон, и я счел за благо не вскакивать пока и подождать, заодно и отдышаться. – Пришел потому что желаешь? Желаешь страстно?

– Да, – решил ответить.

– А ей нет дела! – громыхнуло так, что я уже почти ждал горячих струек крови из ушей. – Нет дела! Кто ты такой, чтобы посметь желать и спрашивать! Смеешь желать, так имей смелость и просить у того, кто слышит и поможет!

– Какой ценой? – не стал мешкать с вопросом я, начав догадываться кто явился пообщаться со мной.

– Жалкий слабак! Желаешь недостаточно сильно, если спрашиваешь о цене! – зашипело мне сразу в оба уха, перед лицом ворохнулось нечто огромно-темное и вдруг исчезло. Это ощущалось настолько отчетливо, что даже в голове зазвенело от неожиданной пустоты.