Книга Землянка для опасных командоров, страница 41 – Елена Островская

Я выдержала паузу, позволив стилусу замереть в пальцах.

— Детали я внесла в закрытое дополнение к отчету. Для служебного пользования. Считала неразумным распространяться об этом при всех.

Элиан едва заметно выдохнул.

Кай стоял не шелохнувшись, но я почувствовала, как его напряжение немного ослабло.

Верховный Отец медленно кивнул, его пронзительный взгляд на мгновение смягчился — в нем мелькнуло знакомое одобрение, которое он дарил дочери-вундеркинду.

— Разумно. Ты всегда мыслишь на шаг вперед, Рея.

Казалось, худшее позади. Он повернулся к Каю и Элиану, начав обсуждать военные расквартирования новых гарнизонов. Я позволила себе мысленно расслабиться на долю секунды.

И совершила ошибку.

Мой взгляд упал на огромную голографическую карту Спирального Рукава, висевшую на стене. Я искала глазами крошечную точку по имени Земля. Тот самый мираж, который был моим домом всего несколько недель назад. Я искала его с тоской и тоской самозванки, тоской по чему-то, чего никогда не существовало.

Я не заметила, как Отец замолчал. Я не почувствовала, как его внимание вновь было приковано ко мне. Я смотрела на карту с таким неподдельным, горьким любопытством, что это было кричаще чуждо для Реи Эос.

— Дочь моя, — его голос прозвучал тихо, но в тишине зала он грянул, как гром. — Что вызывает твой интерес? Или… тоску?

Я резко отвела взгляд, но было поздно. Ледяная стена снова опустилась между нами. Его глаза сузились.

— Ты выглядишь… странно. Так, словно видишь все это впервые, — он сделал широкий жест, охватывающий весь зал, всю планету, всю империю. — Говорят, после возвращения ты была не совсем собой.

Кай сделал шаг вперед, готовый вмешаться, но Отец остановил его жестом.

— Я жду ответа от нее.

В горле встал ком. Все «воспоминания», вбитые Элианом, испарились. Остался только животный страх разоблачения.

Я чувствовала на себе тяжелые взгляды стражников, молчаливое напряжение мужей. Я была на грани.

И тогда это случилось.

Глубоко внутри, из-под толщи навязанных образов и ложных воспоминаний, прорвалось что-то настоящее. Не память. Чувство. Чистое, необузданное и жгучее — “гнев”. Гнев дочери, которую отец всегда держал на расстоянии вытянутой руки, видя в ней лишь инструмент.

Гнев женщины, которую лишили ее самой себя.

Гнев Реи Эос.

Он хлынул наружу, сжигая страх.

— А когда я последний раз выглядела “не странно” отец? — мой голос зазвучал тихо, но с новой, металлической твердостью. В нем не осталось и тени неуверенности Светы. — Когда ты отдал меня этим двоим, как награду? Или когда отправил на Вольварос, на верную смерть, под чужим именем? Извини, если я немного выгорела.

В зале повисла шокированная тишина.

Даже Кай и Элиан замерли в ступоре.

Так говорить с Верховным Отцом было немыслимо.

Но это сработало. Его удивление было искренним.

Вызов, высокомерие, скрытая боль — это было стопроцентные чувства его дочери. Не идеальной дочери. Не солдатом, но живым, эмоциональным человеком, которым он всегда пытался пренебречь.

На его лице на мгновение мелькнуло что-то, почти похожее на уважение.

Он фыркнул.

— Твоя дерзость вернулась вместе с тобой, я смотрю. Хорошо. Сильные лидеры не должны быть покорными. — Он повернулся спиной, явно давая понять, что аудиенция окончена. — Отдохни. Приведи себя в порядок. Завтра мы обсудим твое новое назначение.