Книга Все началось с развода, страница 27 – Анна Томченко

— А я пойду точно узнаю, куда он дел свою Эллочку.

Я покачала головой и, оставшись в одиночестве, поняла, что вечер грозит обернуться, возможно, скандалом каким-то, причём не обязательно я буду в непонимании конфликтовать с Альбертом, вполне возможно, этим кем-то может оказаться Гордей, который не понимает намёков.

Но спустя минуту Гордей снова оказался возле меня и, наклонившись, тихо прошептал, распираемый нетерпением.

— 000, мама, ты даже не представляешь, что там произошло.

20.

Я распахнула в удивлении глаза и покачала головой.

— Нет, Гордей, я не собираюсь выслушивать какие-либо сплетни,— произнесла я и аккуратно погладила сына по лацкану пиджака. А по глазам было понятно, что Гордея прямо сейчас разорвет, если он хоть на секунду замолчит.

Сын тяжело выдохнул.

— Мам, ну ты не представляешь…

— Нет, Гордей, мне это абсолютно не интересно. Зачем мне эта информация?

Настя стояла, тяжело дышала, и её недовольное сопение доносилось аж до меняГордей весь помрачнел и покачал головой. Настя нервно уточнила.

— Ну мы можем продолжить съёмку?

Гордей взмахнул рукой и кивнул:

— Да, да, конечно, я не буду мешать.

И съёмка продолжилась сначала в на балконе. Потом мы вернулись к фонтану, потом мы прошли к столам, сделали небольшую нарезку видео о сервировке столов и так далее, я все это успевала совмещать с тем, что здоровалась со знакомыми людьми. Кто-то подходил выразить своё восхищение всем этим вечером, но я только отнекивалась и говорила, что это заслуга исключительно Зины и Данилы.

Мне почему-то не верили.

Наконец-таки в поле зрения появилась Маша Лукина, которая перетянула на себя все внимание.

— Алёна, здравствуй, — взмахнула она руками, а я, помня о нашем последнем разговоре с ней, поджала губы.

— Рада видеть, — сказала я сдержанно и стерпела то, что Маша, прикоснувшись ко мне, расцеловала в обе щеки. Фотограф, заметив такую интересную картинку, тут же засняла это все, и Маша вспыхнул, взмахнула рукой.

— Нет, нет, это не для публикации.

Я положила ладонь ей на запястье и холодно произнесла:

— Как скажешь.

— Ох, Ален, мне так жаль, что у вас с Альбертом все так сложилось, но, насколько я поняла, у вас ещё все-таки, может быть шанс.

— Маш, не надо, — произнесла я сдержанно, не собираясь с чужим посторонним человеком вообще что-либо обсуждать из своей жизни, а Настя в этот момент навострила ушки.

— Я понимаю, тебе неприятно об этом говорить, но все-таки подумай более логично. Ну, все люди разводятся, но кто-то же сходится. Почему бы вам с Альбертом не сойтись? Вы такая красивая пара.

— Маша. Давай мы с тобой не будем говорить на эту тему, я как человек тактичный, знаю, что, предположим, у тебя произошло подобное бы горе, я никогда не стала бы лезть в душу.

Маша скуксилась. Тяжело задышала.

— Но я же от чистого сердца.

— От чистого сердца побудь тактичной, пожалуйста, — произнесла я и, развернувшись к Насте с фотографом, тихо произнесла. — Мы можем ещё отснять на лестницах, на входе, там же шикарный вид, как будто бы особняк.

Настя понятливо закивала, тут же постаралась оттеснить меня от Лукиной и хрипло выдохнула на ухо:

— Господи, какая противная бабенция.

Но я пожала плечами. Иногда люди, с которыми очень долгое время общаешься кажутся вполне адекватными ровно до того момента, пока не произойдёт какое-то событие, выбивающее их из привычного ритма. Мы прошли в зону встреч гостей, быстро отсняли ещё несколько кадров, и Настя, поаплодировав мне и фотографу, заметила: