Онлайн книга «Не родные. Малышка в награду»
|
Зажмуриваюсь и крепко сжимаю зубы, чтобы не заорать в голос… Твари они… Настоящие суки, игравшие нами, как марионетками. Неужели Андрей Образцов мог на такое пойти? Серьезно? Исполнить каприз дочери, пойти по головам? Подминаю голову, заслышав тихие шаги… Маруся… Все-таки вышла, не удержалась. Раскрасневшаяся, с огромными, потемневшими от волнения глазами, она всегда заставляла мое сердце биться чаще. И сейчас мало что изменилось… — Сашка… Дурак, ты что там себе надумал? — шепчет она, подходя ближе. — Не могу даже обнять тебя, Марусь. Мне так стыдно… Ты должна меня ненавидеть. Презирать, плевать в меня, бить… Что угодно, но не смотреть… вот так. — Я разве тебя осуждаю, Саш? Я бы тоже не простила предательства, никогда… Тогда ты поступил правильно. — Ни хрена не правильно! Я должен был разобраться, Марусь… Я все сломал. Жизнь, надежды на будущее, любовь… И ни дня не был потом счастлив… Это не ты должна просить прощение, Маш… Отворачиваюсь. Не могу на нее смотреть… Еще и это Шрамченко… Подонок, всю жизнь бегающий по поручениям Образцова. Пальцы сами собой сжимаются в кулаки… Как же я их всех ненавижу… Растоптать хочу, уничтожить. Даже глаз начинает дергаться от возмущения и ярости. Не могу все это вместить в себя, нужно время для переосмысления, много времени… Часто и поверхностно дышу, кипя от негодования, а потом вздрагиваю от прикосновения ее теплых ладошек. Маруся гладит мои лопатки, прижимается щекой, заставляя зажмуриться. Нервно сглатываю и накрываю ее руки своими… Так и стою долгую минуту, вспоминая прошлое… Мы любили так стоять на балконе, наблюдая за закатом. Дышали запахом друг друга, жмурились от счастья. Тогда жизнь казалась беззаботной и полной открытий, счастливой и долгой… Казалось, ее никогда не затмит и облачко… — Я не отпущу тебя больше, Марусь… Можешь ненавидеть меня, презирать, я буду всегда рядом, — произношу решительно. Чувствую, как увлажняется от ее слез ткань рубашки. Рывком разворачиваю ее к себе и нахожу губы… — Саш, как я могу ненавидеть тебя? Как? Если только в другой жизни… — шепчет она, оторвавшись от меня. — Машка, я всегда любил только тебя. И сейчас ничего не изменилось. — Скажи еще… Господи, я и подумать не могла… Думала из жалости или благородства, из-за чувства вины… Приперлась к тебе с ребёнком… Бедная, несчастная… — Люблю тебя. Никогда никто не мог затмить мои чувства. Я тебя люблю. Позволь мне все исправить, Марусь. — Саша… Мой Алекс… Как же так? Неужели не сон? А как же Варюшка? Мне и жизнь не нужна без нее, без моей кнопочки… Ты хорошо подумай, Саш. Она ведь тебе не родная. — К черту твои предрассудки, Машка. Вы — моя награда. Вернулись в мою жизнь спустя столько лет… И малышка твоя — награда… Ее нельзя не полюбить, Маш. Я отлипнуть от вас не мог, веришь? Ты пришла с ней в мой дом, а я не хотел его покидать… Впервые меня тянуло домой, потому что здесь была ты. — Сашенька… Родной мой… Маруся гладит мои скулы ладонями и целует в губы. Не ненавидит меня, господи… Простила, забыла все. Или забудет чуть позже — об этом я позабочусь. Мы целуемся бесконечно долго. Гладим друг друга, позволяя огню предвкушения нас поглотить. Все будет, но немного позже… — Машка, нам с Вениамином нужно навестить Образцова. Я хочу поставить в этом деле точку. |