Книга Предатель. Точка невозврата, страница 28 – Марта Макова

— Мам… — тихим голосом перебила меня дочь. — Мам, я здесь останусь. С отцом.

Я туго сглотнула остатки незаконченной фразы и задержала дыхание.

— Ты только не обижайся. Я люблю тебя, мам. Очень люблю. И папу люблю. Я очень надеюсь, что вы помиритесь. Вы же пара. Вы всем на зависть пара. — прерывисто дышала в трубку дочь. — Я здесь буду жить, мам. Я ни одну гадину в наш дом не пущу. Вы с папой обязательно помиритесь. А в нашем доме никого не будет, пока я здесь живу.

— Даш, Даша, девочка моя. — я сжала пальцами заломившую переносицу. — Это неправильно. Так не должно быть. Это не твоя ответственность, дочь. Не нужно этого делать. Как бы в дальнейшем не сложились наши с отцом отношения, ты ни в коем случае не должна собой жертвовать.

— Мы поговорили вчера с папой. — тихо продолжила дочь. — Мам, он любит тебя и не хочет развода. Я хочу дать ему ещё один шанс, мам. И ты дай. Попробуйте поговорить спокойно. Обсудить. Вы же взрослые люди. Просто приезжай домой, мам. Мы с папой очень ждём тебя.

Я закрыла на экране закладки с фотографиями квартир, крутанулась с креслом в сторону окна, за которым шёл дождь.

— Даш, я рада, что у вас с отцом всё хорошо, что вы поговорили. — я старалась, чтобы голос не дрожал, поэтому внимательно следила за дыханием и делала паузы. — Но у меня нет оснований верить ему, Даш. В последнее время его слова расходятся с делом. Просто на разных полюсах.

— Поговорите, мам. Я не хочу, чтобы вы с папой разводились. — упрямо гнула своё Дашка.

— Хорошо, я подумаю. — пообещала, но была в полной уверенности, что не стану этого делать.

Разве можно такое простить? Ночь, проведённую в ненавистном кабинете, пощёчину. И о каком доверии может идти разговор, если Кир за моей спиной перевёз в Питер свою первую семью, отдал им Дашкину квартиру. И ни словом не обмолвился со мной. Не посоветовался. Почему до последнего скрывал от меня?

— Мне пора, мам. — немного повеселела Дашка. — Сейчас факультатив по химии начнётся, будем последнюю лабораторную разбирать. Она ни у кого не задалась.

Дочь отключилась, а я так осталась сидеть вполоборота к окну, и смотреть на серую пелену дождя.

Нужно что-то делать. Как-то выковыривать дочь из дома. Или, действительно, стоит подождать, когда Кир сам накосячит в очередной раз и Дашка поймёт, что нет смысла доверять ему? Как мне убедить её переехать вместе со мной?

— Маргарита Романовна. — осторожно сунулась в приоткрытую дверь Катя. — Маргарита, Романовна, вы уже видели? Перевод видели?

Сердце тревожно трепыхнулось. Такой растерянной Катю я не видела никогда. Глаза как блюдца, губы трясутся. Что такого могло произойти, чтобы моя стремительная и горящая комета Катя, стояла сейчас, как пыльным мешком пристукнутая?

— Какой перевод, Кать? — я крутанулась к столу, защёлкала мышкой, открывая нужную вкладку.

— На наш счёт от Белецкого. Риточка Романовна, это же нам теперь на всё хватит! — радостно запищала Катя, справившись с первыми эмоциями. — Мы же сможем закончить отделку гостиницы. Там и на мебель, наверное, останется.

Я моргнула, глядя на поступившую на счёт фонда сумму. Белецкий удвоил её, и теперь ровно десять миллионов не мигая своими нолями, пристально смотрели на меня с экрана.

Что это значит? Он не принял моего отказа? Он торгуется? Это аванс? Глядя на экран монитора, постучала кончиком ручки по столешнице. Как я должна к этому относиться? Понятно, что ни о какой ночи с господином Белецким речи идти не может. А если он будет настаивать? А если не будет?