Книга Бывший. Цена твоей любви, страница 36 – Марта Макова

Но уйти далеко в открытое море мы не успели. В какой-то момент невдалеке зажглись мощные прожектора, и наша лодка попала в перекрестье двух жёлтых лучей. И сразу, тревожно, разрывая плотный воздух, заревел ревун. Тяжёлый грозный голос, во много раз усиленный динамиком, приказал заглушить двигатель и остановиться.

– Чёрт! – брат рванул на себя рычаг и запустил второй мотор, висящий на корме. Лодка дёрнулась, разом перепрыгнув через несколько накатывающих волн, и легкой птицей полетела вперёд, стремясь проскочить между двух, приближающихся с разных сторон, катеров береговой охраны. И здесь, прямо нам в лоб, вспыхнул ещё один прожектор. Нас зажали в клещи.

– Павлидис, глуши мотор! – гремел над нашими головами искажённый динамиком голос. – Давно мечтал утопить тебя, как твоего папашу, в этом заливе. Дай мне шанс, Грег, только дёрнись и пойдёшь ко дну!

– Тварь! – брат отжал рычаги, лодка дёрнулась и, резко остановившись, запрыгала на волнах.

– Так-то лучше, Павлидис! – довольные нотки в голосе не смог спрятать даже динамик.

Урча в тумане двигателем, на нами нависла темная масса большого катера.

Я прижалась к брату, обхватила его руками за талию. От страха тряслись ноги, и дёрганые колебания лодки на волнах не давали стоять ровно и уверенно.

– Кто это, Гриш? Что он про папу сказал?

У меня дрожали губы, руки, ноги. Новость о причине смерти отца оказалась ужасающей. Я не знала, как он погиб. Просто однажды не вернулся из моря. О том, что случилось на самом деле, мне никто не рассказывал.

– Сыч. – Гриша обнял меня за плечи и прижал к груди. – Инспектор рыбнадзора. Мой старый "друг". Не слушай его , Барабулька. А главное, помалкивай! Ты – Виктория Родченко. И не бойся. Им нечего нам предъявить, у меня в лодке даже завалящий удочки нет, не то что сетей. Пошарят тут и отпустят.

Но нас не отпустили.

– А не та ли это красотка, что на каждом столбе висит? – луч фонарика резко осветил моё лицо, заставив зажмуриться.

– Гляди-ка, и точно! – инспектора переглянулись и радостно заржали. – Это удачно мы зашли. Может, и премию выпишут за неё! Документы-то у тебя, подруга, есть?

Меня резко дёрнули за рукав брезентового плаща, и я чуть не упала.

– Ну ты!!! – взревел Гриша, кидаясь на тощего инспектора, посмевшего тронуть меня.

– А ну, стоять! – в тумане выстрел прогремел приглушённо, но всё равно страшно и неожиданно. Сыч пальнул предупредительный в воздух, и брат скрипя зубами отступил.

– Какая она Виктория? Думаешь, я не помню твою сопливую сестру? Вся семейка преступников! Браконьеры, а теперь ещё и воры. – Сыч, такой же большой и суровый, как мой брат, оскалился в злой ухмылке и презрительно сплюнул нам под ноги. – Сколько верёвочке не виться, Павлидис! Сядешь если не за рыбу, так за соучастие и укрывательство.

На брата и на меня надели наручники, а Сыч прострелил в днище нашей лодки несколько дыр, пустив её медленно тонуть посреди залива. Гриша скрежетал зубами, от напряжения на шее надулись вены, но он до последнего смотрел, как тонущая байда растворяется в тумане.

На берегу нас из рук в руки передали подъехавшим к причалу полицейским.

– Молчи, Лира. Жди адвоката от меня, без него ничего не говори. Я вытащу тебя, сестрёнка. – брат наклонился к моему уху и торопливо инструктировал пока нас вели от машины к отделению.