Книга Игра в убийство, страница 79 – Людмила Мартова

На секунду ей показалось, что из предутреннего, уже начинающего светлеть по краям сумрака на нее кто-то смотрит. Ощущение было таким реальным, что она даже головой тряхнула, отгоняя чужой взгляд, после чего поднесла к лицу пригоршню снега и лизнула его.

– Здравствуйте. А вы что, не знаете, что снег нельзя есть, от этого можно заболеть? – вдруг услышала она и снова высунулась в окно. Под ним оказался мальчишка лет шести, а может, восьми, в темноте разобрать возраст было достаточно трудно – в красном пуховичке, вязаной шапочке с помпоном и валенках с заправленными в них спортивными штанами.

– Привет, – Вероника стряхнула снег с руки. – Говорили, конечно, только я все равно его ем. Вкусный.

– Я тоже, – заговорщически кивнул мальчишка. – Меня воспитательница все время ругает, но я от снега никогда не болею. Он для меня не вредный, а совсем наоборот, полезный. У меня никогда-никогда горло не болит. А у тебя?

– Да и у меня тоже, – согласилась Вероника. – А ты что тут делаешь, в такую рань?

– Мы на завтрак ходили, – сообщил мальчик. – Для всех завтрак в семь утра начинается, а нас на полчаса раньше кормят, чтобы мы остальным гостям не мешали. Мы же шумные и непослушные.

– Вы – это кто?

– Мы – это дети. Мы из детского дома приехали. Нас пятеро, и воспитательница с нами. Мы во-он там живем. – Мальчик показал рукой чуть в сторону, где, как уже знала Вероника, изучившая вчера карту-схему вотчины, стоял коттедж номер семь. – У нас два номера. В каждом две кровати и диван. Я на диване сплю, – зачем-то добавил он.

– Я тоже на диване, – сказала Вероника, почувствовавшая, что начинает замерзать, стоя в одной пижаме перед распахнутым окном. – Тебя как зовут?

– Платон.

– Вот что, Платон, если хочешь, то можешь зайти ко мне в гости, только не шуми, наверху все мои еще спят.

– Не буду шуметь. – Мальчик подпрыгнул на месте от радости и деловито заспешил в сторону входной двери. Захлопнув окно, Вероника снова вгляделась сквозь стекло в рассеивающуюся ночную темноту, из которой на нее по-прежнему кто-то смотрел. Решительно задернув штору, она вышла в маленький коридор и открыла входную дверь.

– А тебя как зовут? – Мальчик говорил шепотом, помня ее предупреждение, и Вероника удивилась такой покладистости. Не было на свете силы, которая могла бы заставить Ваньку и Саньку принизить уровень производимого ими шума.

– Меня зовут Вероника, – представилась она. – Если тебе удобно, можешь звать меня Верой.

– А Никой можно? – деловито поинтересовался Платон, и она закашлялась от неожиданности.

– Можно. Некоторые меня так зовут, – согласилась она. – Проходи в комнату. Это моя.

– А наверху у тебя кто? – заинтересованно спросил мальчишка, входя в комнату и аккуратно присаживаясь на кресло у окна. – Муж и дети?

– Дети, – согласилась Вероника. – Только не мои. Там мои племянники, я тебя потом с ними познакомлю. И их папа и мама.

– А они разрешат своим детям с детдомовским дружить? – От этого вопроса на Веронику пахнуло такой безысходностью, что она зажмурилась и покачала головой.

– Конечно, – уверенно сказала она. – Они хорошие, ты увидишь.

– Я вообще-то недавно детдомовский, – сообщил Платон. – С лета. У меня мама от рака умерла. Мы с ней в Череповце вдвоем жили. А потом она заболела. Все лежала, лежала, целыми днями. Я ей чайник кипятил, а себе картошку варил. И в магазин ходил. А стирала нам соседка, тетя Валя. А потом мама умерла, вот меня в детдом и отдали.