Книга Игра в убийство, страница 82 – Людмила Мартова

– Вы уж там сами от Бабы-яги отбивайтесь, – заключил он, радостно сияя. Было сразу видно, что в сказку его ни капельки не тянет.

– Веруська, а можно я с Костей останусь? – жалобно спросила сестрица, которой до смерти хотелось остаться с мужем наедине, а не таскаться по морозу по какой-то там тропе сказок. Посмотрев в смущенное лицо Наташи, Вероника со вздохом сказала, что останется с детьми одна.

Ванька старался выглядеть взрослым и равнодушным, практически на каждой остановке объявляя, что в Деда Мороза ни капельки не верит и что все это для малышни. Зато у Саньки горели глазенки, маленькая ладошка, вцепившаяся в теткину руку, была влажной от волнения. За другую руку Веронику держал Платон.

– А вот сейчас мудрая сова будет, – авторитетно заявлял он. – А там вон братья Месяцы нас испытывать станут. Ой, а Михайлы Потапыча в прошлый раз не было.

Будучи взрослой, Вероника прекрасно понимала, что многолюдность и спешка во многом убивают все очарование прогулки по тропе. Предыдущая группа виднелась впереди, следующая практически дышала им в спину. Конец декабря в вотчине был самой горячей порой, поэтому трафик и был столь насыщенным. Детям это не мешало, зато взрослые были недовольны.

– И за это еще отдельные деньги берут, – пыхтела худощавая, довольно высокая дама-москвичка, приехавшая в Великий Устюг вместе с мужем и двенадцатилетней дочерью. На девочку довольно заинтересованно, хотя и с деланым безразличием поглядывал Ванька. Вероника подумала, что племянник грозит вырасти настоящим бабником.

Запыхавшись от ходьбы, громко сетовала на ненормальный темп пышная Катерина в чернобурке и полыхающих везде, где только можно, бриллиантах.

– Если бы не работа, ни в жизнь бы сюда не поперся, – доверительно сообщил Веронике тощий вертлявый хлыщ с тонкими усиками над верхней губой. – Кстати, позвольте представиться, Генрих Стародуб, независимый журналист-фрилансер. Работаю сразу для нескольких крупных изданий и новостных сайтов.

– Вероника, – нехотя представилась она, потому что в хлыще было что-то неприятное. – Привезла детей на экскурсию.

– Это не ваши дети. – Он с удовольствием рассмеялся, показав желтые, прокуренные и не очень здоровые зубы. – Вон те двое – дети вашей сестры, а этот, – он ткнул пальцем в Платона, – приблудыш детдомовский. Я, знаете ли, хорошо умею собирать информацию. Профессия обязывает.

– Приблудыш – это вы, – резко сказала Вероника, почувствовав, как задрожала от обиды рука Платона в ее ладони. – А еще подонок и мерзавец. Что вы на меня смотрите, будто у вас сейчас прямая кишка выпадет? Правду не любите?

Хлыщ отшатнулся в сторону, посмотрев на нее с ненавистью, а Платон поднял глаза, в которых светилось уважение.

– Ничего себе, – сказал он. – Ты бы у нас в детдоме не пропала. Умеешь постоять и за себя, и за друга.

– Умею, – засмеялась она.

За их разговором ревниво следили две томные барышни, явно подруги, приехавшие в Великий Устюг если не за мужьями, то точно за приключениями. Блондинки, несмотря на мороз щеголявшие без шапок, в одинаковых, очень недорогих, но с претензией лыжных костюмах, ярко накрашенные, они с завистью смотрели на бриллианты крупной дамы и на худощавую москвичку, а также с вожделением разглядывали их мужей и пропадающего без женского присмотра Генриха. Веронике стало смешно.