Книга Кот по имени Семён Семёнович Горбунков, страница 13 – Ольга Назарова

— Ты только не волнуйся! — сказала ему Ирина, и кот, если бы мог, непременно побледнел бы…

— Чего это ты задумала? А? — он с подозрением уставился на Ирину.

— Ты понимаешь, какое дело… нам надо помыться!

— Кому это нам? Я и языком того… помоюсь! — совершенно ясно и понятно ответил Горбунков.

— Нельзя языком — там перец и специи. Состав не того… я посмотрела. Вредно тебе.

— Да я уж сам чую, что не того! — согласился Горбунков, понюхав лапу с явным омерзением. — А что делать?

— Мыться! Мне и ветеринар сказал!

Кот попытался улизнуть, но проклятый соус опять его подвёл, и Семён Семёнович постыдно поскользнулся в прыжке.

— Нет-нет… не надо никуда бежать! — Ирина, решив, что семь бед — один ответ, решительно включила воду.

— Карамяяяяул! — взвыл испуганный Семён Семёнович, рванул по стене вверх и почти уже спасся, но мерзкая штука на лапах не позволила ему скрыться.

Жалобный «плюх» всей тушкой в ванну, наполняющуюся водой, поставил точку в попытках кота смыться.

Через десять минут Семён Семёнович, который в душе был слегка философом, решил, что не всё так плохо — во-первых, он избавился от омерзительной вонючей, липкой и невкусной штуки на лапах и шкурке, во-вторых, вода, когда она не в луже, не в ведре уборщицы его бывшего института и не из дождя, вполне себе тёплая и даже местами приятная. В-третьих, его гладили и уговаривали больше, чем за всю его предыдущую жизнь! А, в-четвёртых, тёплое и мягкое полотенце, в которое он оказался завёрнут, примиряло его даже со странной людской привычкой мыться не языком.

— Теперь-то я всё понял — люди так моются, потому что очень противно пачкаются! Как такое вылизать — фффуу, просто! А вода — она смывает и всё, — думал разумный и доброжелательный Семён Семёнович, нежась в третьем по счёту полотенце, которым Ирина промокала его шёрстку. — Опять же она гладит, так приятно…

Ирина и правда, гладила кота не переставая, гладила, уговаривала, улыбалась.

Звонок смартфона, как мелкая и почти забытая заноза, напомнил о чём-то таком… мерзеньком.

— Да кому что ночью надо? — c известной досадой уточнила Ирина у кота. — Не знаешь? Вот и я не знаю! Чего названивают? Заняты мы!

И тут до неё дошло, что это правда! Теперь в её жизни есть «мы»!

Сколько себя помнила, Ирина была одна. Нет, не потому что рядом никого не было — были, конечно! Мама и бабушка так вообще очень активно были. Братья были — вредничали, отец был — пытался найти в ней одарённость, достойную знаменитого академического семейства, дед ещё как был — он являлся главным человеком в её жизни. Только все они были как бы снаружи, а внутри была только она. И к себе в этот внутренний защитный контур она никого-никого не допускала!

Наивная Ирина ещё не знала, что коты — это натуральная жидкость не только потому, что втекают в любое пространство, но ещё и потому, что проникают в самую тонкую, незаметную и неощутимую трещинку в почти любой монолитной стене, в любой броне. Просачиваются сквозь любое ограждение и занимают стратегические позиции поближе к сердцу, свернувшись вокруг него уютным калачиком.

Её стена оказалась не такой уж и прочной — коту для того, чтобы добраться до её замкнутой натуры потребовалось всего-ничего времени.

Надоедливый и настырный трезвон отвлекал от важных размышлений, и Ирина решительно потянулась к смартфону.