Онлайн книга «Кот по имени Семён Семёнович Горбунков»
|
Ему послышался шорох, академик обернулся и узрел Ирининого кота, который важно прошествовал на середину комнаты, уселся там, а теперь смотрел на что-то, располагающееся чуть выше и правее академика. — Интересно, что ты там увидел? — невольно спросил Вяземский. Атмосфера этой ночи была такой необычной, что он, пожалуй, не удивился бы, если бы кот что-то ответил, но Горбунков только укоризненно сверкнул на него жёлтыми глазами и демонстративно зевнул. — Странные они, эти люди… столько всего знают, умеют, слов понавыдумывали — аж устанешь запоминать, а ИХ не замечают. Семёну Семёновичу стало жаль несчастного человека, поэтому он запрыгнул на стол и поманил его к себе — потоптался на шуршащих бумагах, царапнул пару из них. Академик послушно шагнул к коту — снять его со стола, а потом уставился на верхний из поцарапанных листков, взял его в руки, осмотрел, потом перевёл взгляд на кота. — Слушай, но это же гениально! — Правда? — вежливо удивился Горбунков, а потом рассудил, что когтей-то у людей нет — вот и восхищается таким простым котозанятием. — Потрясающе! Нет, как я раньше не додумался? Кот переглянулся с тем, кто ласково улыбался из-за плеча взволнованного академика, глядя на него так, как взрослый и очень любящий смотрит на несмышленого ребёнка, делающего свои первые шаги. — Ну, да… вот такие они! — согласился с ним кот. — Но я их всё равно люблю. Игорь Вадимович лихорадочно записывал идею, кот наблюдал, как по бумаге бегает ручка, выписывающая какие-то забавные значки и загогулины, дом мирно засыпал, в курятнике Марины Леонидовны дремала курица Марфунья, точно знающая, что как только завтра откроется дверь, она кинется по свежему снегу к огромному курятнику, где живёт её знакомый куропрекрасный человек. Коза Сколопендра во сне что-то пережевывала, переступала во сне копытами и вздыхала, наверное, ей снилось, как она догоняет свою любимую дичь, роняет его в сугроб и так много-много раз. А в доме у окна расположилась Марина, у которой сна не было ни в одном глазу, зато было откровенно жаль тратить такую ночь просто так. — Когда много-много лет мечтаешь, нет, даже уже не надеешься, а просто мечтаешь о том, что твои дети будут счастливы, о том, что я смогу сама себя хоть немного уважать, что мне будет приятно просыпаться утром и ждать свой новый день, а потом это всё-таки случается — это такое счастье! Господи, спасибо тебе! Не спали и Сергей с Леной. — Я же был железно уверен, что никогда сюда больше не приеду! — Сергей протянул в темноте руку и не удивился, когда на неё легко опустилась рука жены — она всегда его угадывала. — Никогда в жизни! — Ну, всё правильно, раньше-то тебя сюда звали только как лишний реквизит, раздражитель для претендентов и развлечение для деда, а сейчас позвали как сына и внука! — улыбнулась Лена. — Да… это просто чудеса какие-то! Нет, то, что дед меняется, мне и Вадим, и Макс и Ирина говорили. А когда он приехал на Настю посмотреть, я чуть не рухнул от изумления, но ведь он реально стал другим. Понятно, что язвительный, сложный, вредный. Понятно, что характер-то никуда не делся и не денется, но стал-то другим. Каким-то… — Неправильным! От нас заразился, наверное! — рассмеялась Лена, сама не зная, насколько она права. — Видимо, это передаётся воздушно-душевным путём! Неправильные люди не будут делать многие привычные, обыденные и ожидаемые вещи, на то они и неправильные, зато ещё наверняка не раз удивят окружающих своими поступками, не укладывающимися в логику выгоды, соперничества, жадности или подлости. У них совсем иная логика и рядом с ними становится так тепло, что согреваются и другие, казалось бы, навсегда озябшие и закостеневшие люди. Согреваются и становятся такими же неправильными. Конец книги |