Книга Кот по имени Семён Семёнович Горбунков, страница 65 – Ольга Назарова

— Ну, зря, зря ты его не остановила! Лучше бы ему дома оставаться! — пыхтел Антон. — Опозорится, как пить дать! Сам же переживать будет.

Переживать, правда, пришлось самому Антону. Он только ахать и мог, слушая блестящее выступление седого, с гордо поднятой головой академика Вяземского, который выдвинул гениальную, новаторскую, дерзкую идею, которая была уже даже не просто теорией, а теорией, подтверждённой серией стремительно проведённых опытов.

Изумленные коллеги только и могли, что возмущаться, почему же им не пришло в голову убрать из той формулы сложного полимерного соединения кислород…

— Когда? Как? Как тебе это вообще пришло в голову? Почему ты мне не сказал? — Антон топотал вокруг, хлопая руками по бокам и до смешного напоминая суетливого пухлого цыплёнка…

— А почему был должен? — холодно уточнил академик. — И да… Антон, посмеешь смуту устраивать, учти, отправлю на пенсию! Понял? Ты руководство институтом не потянешь, и у нас тут не монархия, знаешь ли, а государственное учреждение. Мы пользу государству должны приносить, а не фамилией кресло греть! Так вот Вадим сможет сделать по-настоящему много!

— А я? А я что, не смогу? — раскраснелся Антон, как маленький мальчик, которому не дали совок в песочнице.

— Ты? А ты уверен, что хочешь услышать честный ответ? Нет, не сможешь! Твой потолок — преподавание и то… на тебя сейчас очень много жалоб. Учти, не изменишь стиль работы, я не посмотрю, что ты — мой сын!

София смотрела на отца и горько корила себя:

— Как я могла подумать, что он… ну… сдал! То, что он предложил — это гениально! Но как?

Она не выдержала и после возвращения домой, пришла в отцовский кабинет. Очень хотелось извиниться, но она понимала — делать это нельзя ни в коем случае! Для извинений сначала надо сказать, в чём виновата — ну не признаешься же отцу, что … ой, даже и говорить-то неловко! Тогда София решила поговорить на нейтральную тему, глядишь, и полегчает ей.

— Пап, а как ты понял, что кислород в формуле лишний?

— Его выклевала Марфунья! — хмыкнул академик, покосился на дочь и расхохотался. — Соня, не делай такое лицо! Она явно приняла значок кислорода за какое-то насекомое, но мне это подало идею.

— Гений! Настоящий гений! — восхищенно уставилась на отца София, — Я бы… ну, я бы курицу пинком бы выкинула, а он увидел в испорченном листке бумаги идею! Так вот почему он к этой самой куре благоволит?

Академик дочь знал преотлично! Что она подумала, понял и… рассмеялся:

— А знаешь, она не только кислород выклевала — вот, смотри намётки. Экспериментальной частью займёшься ты!

В этот раз брезгливо отталкивать носком туфли Марфунью Софья не стала — кто её знает, эту вдохновительницу, может быть, она и дальше что-то этакое сделает.

Единственное, что она себе позволила, так это осторожный вопрос, а что же будет, когда ляжет снег.

— Я слышала, что Марине наконец-то закончили строить её суперкурятник. Наверное, курица теперь будет жить там?

— У неё есть проводник, который её сюда приводит, — рассмеялся академик. — Сама потом увидишь.

И она увидела!

Кот племянницы осторожно шагал по свежевыпавшему снежку, а за ним торопилась пухлая рыжая курица.

— Я сошла с ума! — обреченно вздохнула София, глядя на эту картину из окна своей комнаты на втором этаже. — Мне начинает казаться, что они… ну, как-то взаимодействуют, общаются что ли! Но… но это же неправильно! Так не бывает, это ненаучно!