Книга Медведище и его выбор, страница 95 – Ольга Назарова

— А вот так… и ещё раз на бис — с диванной спинки, — комментировала Милана.

— Бедный Че, кто бы мог подумать, что вот это маленькое и беспомощное существо, на самом деле зверюга страшная, от которой некуда деться! — впечатлилась Даша.

Чегевара попытался смыться — сам не ожидал, что всё это закончится столь упорным преследованием, но был пойман слабой белой лапкой, прижат невесомой лёгонькой тушкой и приспособлен под контрастную лежанку с подогревом.

— Ты смотри, мало того, что кота припахала, так ещё и замурлыкала — включилась, — переглянулись подруги, восхищенные целеустремлённостью белой крохи.

— Белоснежка какая-то! — сформулировала Даша.

— Почему Белоснежка? — изумилась Милана, пораженная неожиданной логикой подруги.

— А ты никогда не обращала внимание, что это была исключительно, просто потрясающе целеустремлённая девушка? Вот представь, мало того, что влезть без приглашения в чужой дом, мало того, что полностью перекроить там весь быт, которой до этого момента хозяев полностью устраивал, пообъесть их ужин, устроиться спать в хозяйских кроватях разом, так ещё и заставить их считать, что им жутко, просто исключительно ПОВЕЗЛО! Вон, как сейчас Че, глянь — расслабился, растёкся лужицей, сам подмурлыкивает. Короче, эта мелочь сделала его одной левой задней лапкой.

— Так что? Она — Белоснежка? — хитро покосилась на подругу Милана.

— Нее, это слишком очевидно, простовато, а она уже сейчас хитрованка… Она не Белоснежка, а Белолиска. В сокращении Белис! Я как-то слышала такое имя у собаки в ближайшем парке и мне оно так понравилось… Да и собака очень славная — тоже белая и крайне предприимчивая.

Крохотная кошечка приоткрыла глаза и развернулась на боку Чегевары во всю длину — чтобы поудобнее было.

— Да уж… Белиска та ещё! — согласно закивала Милана, подумав, что несмотря на «неордынское» имя, если Белис попадёт в Орду, построит она всех дружными туменами и будет править твёрдой белой лапой только так!

Николай, доехав до дома, только и успел животных домой закинуть да покормить. А сразу после этого рванул в цеха, радуясь, что еще по дороге домой сумел вернуть партии сырья назад.

К моменту его приезда, всё уже разгружалось, принималось на складе, отпускалось в производство, а посреди всего этого возвышался недовольный управляющий.

— Он ещё и претензии имеет? — не понял Николай.

Оказалось, что да… имеет. Правда, не к директору — начальство он просто не заметил. Нет, претензии высказывались заведующей складом.

— У тебя вообще совесть есть? Ты зачем накапала? Выслужиться хотела, да? Тебе больше всех надо? Думаешь, тебе Миронов зарплату поднимет или премию выпишет? Да счас! Разбежалась! Это ж приехал такой богатейчик московский, капиталист недоделанный в нашу глушь и решил, что может нам платить по три копейки, да наживаться на чужом труде!

— Ты чего митингуешь? — рассердилась кладовщица. — Заняться нечем? Ты лучше бы подумал, как объяснишь то, что устроил. Ты же чуть поставки не сорвал и производство не остановил!

— Да и что такого? Мир бы рухнул? Ну подождали бы два дня с разгрузкой. Я ж договорился! Пааадумаешь, денёк постояли бы. Не разорился б этот миллионер, а и разорился — не велика потеря, небось, понял бы тогда, как простым-то людям живётся!

— Простым? Это кто у нас тут простой такой? У тебя же домина в три раза больше, чем у нашего директора! И с каких это ты трёх копеек это всё строишь, а? — установка рук в позицию руки-в-боки и грозный прищур глаз ничего хорошего управляющему не сулили, но Николай решил, что и так услышал вполне достаточно.