Книга Медведище и его выбор, страница 96 – Ольга Назарова

— Значится так… — голос московского богатейчика, прозвучавший из-за ближайшего угла, мигом стёр высокомерное выражение с лица управляющего. — Уважаемый революционер из простого народа, просьба на моей территории стачки за счёт коллег не устраивать.

— Почему это за счёт коллег?

— Да потому, что если мы продукцию не отгрузим, то платить мне людям зарплату будет нечем. Я так думаю, что они все будут вам очень-очень признательны! Странно, как при вашей должности вы этого не понимаете! И да… ваши действия мы обсудим в моём кабинете! Следуйте за мной!

Последующая «дружеская беседа» управляющему исключительно не понравилась, его вопли о жалобах в Трудовую инспекцию разбились об угрозу судебного иска о нанесении ущерба предприятию.

— Откуда такие берутся? И ведь в трудовой книжке всё роскошно было, и резюме ах какое, и на собеседовании вёл себя как умник. Хамелеон какой-то! — в полдвенадцатого ночи Николай наконец-то добрался до дома, на автопилоте выгулял Виня, покормил его и Тохтамышку и едва не уснул за кухонным столом, осознавая, что всё равно кого-то надо искать! Объёмы увеличиваются, сам он всё не потянет точно, а с учётом того, что у него появилась какая-то, пусть даже отдаленная перспектива личной жизни, управляющий нужен позарез! — А где его брать, а? Ну, где?

Он довольно долго готовился к этому…

— Ты трус, Костик! — печально сообщал он себе каждое утро, сжимая в руках связку ключей от чужого дома. — Трус натуральный.

И сам с собой соглашался, да… всё именно так.

Всего-то надо съездить по хорошо известному ему адресу, пройти не через центральный вход, а через служебный — на связке Филиппа есть от него ключ, подняться на самый-самый последний этаж, и…

— Смело войти, взять то, что мне нужно, и уйти. Всё! И чего ты боишься? Филиппа там нет — кто его знает, куда он делся, да, может его действительно Калязинова того… пристукнула и куда-то спрятала, откуда мне знать? Но дома его точно нет — сам на связь не выходит, свет в квартире все эти дни не включается. Костик, надо идти!

Константин Борисович был отличным агентом, знал всю актёрско-режиссёрскую тусовку, превосходно просчитывал правдоподобность слухов, вероятность финансирований, возможную успешность проектов.

Когда он стал работать с Соколовским, то осознал, что вытянул свой счастливый билет — актёр был откровенным везунчиком. И в смысле того, что ему банально везло, и в смысле того, что он вывозил на себе любой проект, даже самую провальную рекламу!

— Не пьёт, дурью не заливается, скандалов никаких не слышно… непонятно, как он это делает, но что есть, то есть. Да, странности есть — ну так кто без них-то? Да, пропадает иногда и связи с ним нет никакой, да, ни один папарацци его не отследил, да, уж скоро года четыре как исполнится… как подобрал где-то и поселил в своей кладовке сокола — тот то прилетает, то улетает, окно для него всегда открыто. Странность? Ещё бы, но он же звезда, ему того… положено звездить! Вот он и выкаблучивается как может! — уговаривал себя Костик, который на Филиппе очень и очень прилично зарабатывал.

Но… но ни уговоры, ни заработки не помогали! Он понимал, что Соколовского ненавидит!

— Филипп то, Филипп сё… паяц! — шипел Костик, отчётливо понимая, что это просто… зависть! Натуральная такая, ядовитая, едкая и горькая зависть! Ну почему Соколовский высокий и плечистый, и красивый, а он, Костик, маленький, круглый и «второй раз не глянешь»? Почему у Соколовского вьются крупные натуральные кудри, светлым золотом отливает густая шевелюра, а у Костика уже лысина в половину головы? Почему этому актёришке стоит только войти в помещение, как все девицы, словно крупинки железа, тянутся к магниту-Филиппу?