Книга Убийство у алтаря, страница 5 – Вероника Хэли

«Можно быстренько заскочить в магазины и купить что-нибудь поесть», – подумала Элли.

Пока Фрэнк не попал в больницу, Элли работала неполный рабочий день в благотворительном магазинчике на бульваре. Больше она туда не возвращалась. Готова ли она отвечать на любезные вопросы своих коллег? Нет, пока нет.

Она повернулась спиной к главной дороге, радуясь уединению собственного дома. Фрэнк родился и вырос в одном из роскошных особняков на другом конце прихода, но им нравилось жить в этом скромном райончике рядом с церковью. Элли беспокоилась, что маленький дом вызовет у мужа клаустрофобию, но в течение нескольких лет они не могли позволить себе ничего большего, а позже Фрэнк нашел другое применение деньгам.

Элли понятия не имела, сможет ли она продолжать жить здесь. Она не была уверена, что это ее волнует.

Боковую дверь в церковь закрыли и огородили лентой. Полицейский стоял на страже, отвечая на взволнованные расспросы прохожих. Кто-то из толпы окликнул Элли, чтобы узнать, не видела ли она чего-нибудь странного. Элли заставила себя улыбнуться и покачать головой. Один мужчина, проявив настойчивость, подбежал к ней, чтобы поговорить.

– Они устроили в церковном зале оперативный штаб! Ума не приложу, что теперь делать детскому клубу! Всех опрашивают, не заметил ли кто-нибудь чего-нибудь подозрительного!

Элли было трудно оставаться общительной, но она старалась изо всех сил.

– Да, меня тоже спрашивали, но, боюсь, я ничего особенного не заметила, – ответила она.

– Ах да, конечно. После того как Фрэнк… мои соболезнования… – Понимающий кивок.

Элли склонила голову в ответ. Она прошла через калитку, поднялась по склону своего сада и вошла в кухню. Сделала бутерброд, но хлеб оказался черствым, и она съела только половину.

Элли обнаружила, что плачет. Время от времени давать волю слезам было в порядке вещей… вдовам это разрешалось… хотя она знала, что не должна вести себя так на людях, потому что это ставило окружающих в неловкое положение.

Диану, например. Если б она была рядом, то сказала бы: «Возьми себя в руки, мама!»

Элли еще предстояло разобраться с листьями на лужайке, одеждой в шкафу, библиотечными книгами, которые требовалось вернуть, бумагами, туалетными принадлежностями в ванной. С пачкой писем с соболезнованиями, с открытками. С отсутствием нормального хлеба или вообще каких-либо других свежих продуктов в холодильнике.

Она отошла на свое любимое место у стеклянной двери, откуда открывался вид на сад и церковь за ним.

* * *

– Диана, это мама. Как ты?

Обычно, когда Элли звонила дочери, ей приходилось выслушивать жалобы Дианы на начальницу, на заведующую яслями, куда ходил ее малыш, на то, что химчистка испортила новую блузку.

Элли не любила думать о ком-либо плохо, но иногда ей казалось, что Диане нравится придираться к людям. Как… Элли пресекала эту мысль, прежде чем та могла завести дальше. А затем заменяла ее на более приемлемую. Как тете Фрэнка – Друзилле.

Но после резкого замечания на похоронах Диана изменилась и стала проявлять большую любовь к матери. Она беспокоилась о том, правильно ли питается Элли, и уговаривала ее уехать к ним на север. Сегодня Диана хотела узнать, продолжает ли Элли принимать таблетки…

– Диана, дорогая, прости, что прерываю, но сегодня здесь произошло нечто невероятное…