Книга Миллиарды Арсена Люпена, страница 60 – Морис Леблан

С помощью моей международной организации мы приступили к активным поискам, которые оказались долгими, но результативными. Я нашел банк в Лондоне, где грек хранил половину своего состояния, и сумел установить, что банк выплачивает проценты с размещенных в нем ценных бумаг некоему месье Х… из Парижа. Мне стоило больших трудов разобраться, что этот месье Х… – немец; я нашел адрес этого немца и в конце концов понял, что немец и грек – одно и то же лицо…

Тут Антуан Брессак ненадолго прервался. Виктор слушал, не задавая вопросов. Александра сидела с закрытыми глазами и, казалось, спала. Брессак продолжил:

– Круг моих поисков сужался, достойное доверия агентство сработало выше всяческих похвал. Я узнал, что грек болен, очень слаб и никогда не выходит из дома, где проживает на первом этаже под охраной двух нанятых им детективов. Еще в доме есть три служанки, которые ночуют в подвале.

Эти подробности, безусловно, очень ценны. Но я раздобыл и еще кое-какие сведения, куда более важные, – копии документов об установленном в доме оборудовании. Один из них объяснял устройство электрических звонков, называемых тревожными. Мне стало ясно, что все без исключения оконные ставни снабжены незаметной системой оповещения, которая в случае даже самого слабого к ним прикосновения начинает звенеть. Это меня весьма заинтересовало. Подобные предосторожности предпринимают, когда чего-то опасаются или, что вероятнее, что-то прячут. Так почему бы не «Досье А. Л. Б.»?

– Скорее всего, – кивнул Виктор.

– Но где находится досье? На первом этаже? Не думаю, ведь там, в окружении чужих людей, протекает повседневная жизнь нашего клиента. Второй этаж пуст и заперт. Но от уволенной старушки-служанки я узнал, что каждый день грек велит провожать его на третий, он же последний, этаж, в просторную комнату, где обустроен рабочий кабинет, в котором этот человек в одиночестве проводит время до вечера. Он разместил там все свои бумаги, книги, памятные вещицы… чего там только нет: вышивки, портреты, детские игрушки, безделушки, оставшиеся от двух любимых существ – дочери и внучки. Они обе умерли. Из разговоров со служанкой я смог постепенно составить план комнаты. – И Брессак развернул упомянутый план. – Вот здесь рабочий стол, здесь телефон, здесь книги, здесь этажерка с сувенирами, здесь камин, а над ним – окно с зеркальным стеклом. В тот день, когда я узнал про зеркальное стекло, у меня сложился план. Сейчас объясню.

Карандашом он начертил на клочке бумаги несколько линий.

– Дом стоит на широкой улице, но на отшибе и отделен от нее узким двориком, точнее – садовой аллеей и высокой решеткой. Слева и справа двор обнесен стенами. Справа за стеной пустырь, заросший кустарником; этот участок продается. Мне удалось туда проникнуть, и я увидел, что зеркальное окно в кабинете грека, выходящее на пустырь, не имеет ставен. Тогда я приступил к приготовлениям, которые сейчас почти закончены.

– И что?

– И то, что я рассчитываю на вас.

– Почему на меня?

– Потому что Бемиш в тюрьме, а вас я видел в деле.

– Условия?

– Четвертая часть добычи.

– Половина, если я найду «Досье А. Л. Б.», – заявил Виктор.

– Нет, треть.

– Согласен.

Мужчины пожали друг другу руки.

Брессак рассмеялся:

– Два негоцианта, два финансиста, заключая важную сделку, обмениваются подписями, причем чаще всего в присутствии нотариуса, тогда как два честных человека вроде нас довольствуются рукопожатием. Итак, с этого момента я считаю, что ваша помощь мне обеспечена. Что до меня, то я, как вы знаете, всегда строго выполняю взятые на себя обязательства.