Книга Миллиарды Арсена Люпена, страница 64 – Морис Леблан

Шутливым тоном Виктор обратился к Антуану Брессаку:

– Думаю, лучшим средством исцеления от любви к страху будет показать, что как бы ни сложились обстоятельства, они не столь ужасны. С вами и со мной она перестанет испытывать это чувство.

– Что ж, – весело воскликнул Брессак, – пусть будет так, как она хочет!.. Тем хуже для нее.

3

Назавтра, незадолго до полуночи, Виктор ждал остальных на первом этаже.

Вскоре к нему присоединилась Александра, одетая в серое, сшитое по фигуре платье. Она казалась совсем юной и напоминала не женщину, решившуюся принять участие в опасном приключении, а скорее девчонку, собравшуюся на увеселительную прогулку. Впрочем, судя по ее бледности и по особому блеску глаз, под внешней веселостью таилось напряжение, готовое испугом вырваться наружу.

Она показала ему крошечный флакон.

– Противоядие… – произнесла она с улыбкой.

– Против чего?

– Против тюрьмы. Я готова принять смерть, но тюрьму – никогда.

Виктор отобрал у нее флакон и, открыв пробку, вылил содержимое на каменный пол.

– Не будет ни смерти, ни тюрьмы! – заявил он.

– И на чем основано ваше предсказание?

– На фактах. Когда с вами Люпен, нет ни смерти, ни тюрьмы.

Она пожала плечами:

– Он тоже может быть побежден.

– Ему нужно верить. Безоговорочно.

– Да… да… – негромко произнесла княгиня. – Но вот уже несколько дней меня одолевают предчувствия… дурные сны…

Раздался звук поворачиваемого в замке ключа… Входную дверь отперли снаружи. Вошел Антуан Брессак, только что завершивший последние приготовления.

– Можно идти, – сказал он. – Александра, вы по-прежнему настаиваете на своем участии? Вы помните, что лестница высокая? Наверху у вас может закружиться голова.

Она не ответила.

– А вы, друг мой? Вы в себе уверены?

Виктор тоже промолчал.

Они вышли из дома и безмолвно двинулись по пустынным улицам Нейи. Александра шла между мужчинами легкой размеренной походкой.

Безоблачное звездное небо нависало над домами и деревьями, купавшимися в электрическом свете.

Троица свернула на улицу Шарля Лафита, параллельную бульвару Майо. От улицы до бульвара тянулись дворы и сады, где высились темные, с редкими пятнами освещенных окон, массивы домов.

Одно из владений ограждал дурно сколоченный дощатый забор, сквозь который виднелся пустырь, заросший кустарниками и травой.

Чтобы им не помешал никакой припозднившийся прохожий, они выждали еще полчаса. Затем, пока Виктор и Александра стояли на страже, Антуан Брессак быстро отпер отмычкой висячий замок и приоткрыл калитку.

Проникнув на пустырь, они немедленно оказались в плену ветвей колючего кустарника. Под ногами валялись большие камни, оставшиеся от разрушенной постройки.

– Налево, вдоль стены. Там лестница, – шепнул Брессак.

Они нашли ее довольно быстро.

Легкая и прочная, она состояла из двух частей, одна из которых скользила в пазу другой и удлинялась до нужной высоты.

Они установили ее, погрузив ножки в кучу песка и щебня. Затем наклонили над стеной, отделявшей пустырь от соседнего двора, и медленно и осторожно прислонили ее верхний конец к третьему этажу дома, где жил грек Серифос.

С этой стороны здания из-за плотно закрытых ставен не пробивалось ни лучика света. Брессак ощупью придвинул верхушку лестницы к окну с зеркальным стеклом, квадрат которого слабо поблескивал во мраке.