Книга Полиция на похоронах, страница 103 – Марджери Аллингем

В понедельник, в половине пятого Энн Хелд и Кемпион сидели в квартире Энн возле камина. Молодые люди дожидались Маркуса и Джойс, которые должны были вернуться с дознания по поводу смерти тети Джулии. Эни, готовая взвалить на свои хрупкие плечи половину несчастий Джойс, улыбалась сидевшему напротив нее гостю.

— Конечно, я ужасно рада вас видеть, — сказала она, — но почему вы не дождались вынесения вердикта?

Кемпион повернулся к ней и сказал с печальным видом:

— Я просто не мог больше выносить холодного и не вполне христианского отношения ко мне Станислауса, — сказал он. — Он мой старый друг, и вопреки традициям, которых придерживаются сыщики-любители, я принимал в этом деле довольно активное участие. Кроме того, это не совсем справедливо, — продолжал он. — Я подсказывал ему изо всех сил; я прямо посоветовал ему проверить все пабы на пути от Гранчестерского луга к «Сократес Клоуз», чтобы подтвердить алиби дяди Вильяма. Станислаус на меня даже разозлился, и это, право, смешно, из-за того, что я не пошел дальше, сказав ему, что уже поговорил с миссис Финч из «Красного Быка», которая заявила, что может под присягой подтвердить, что мистер Фарадей с рассеянным и немного странным видом вошел в ее заведение без пятнадцати час и ушел оттуда ровно через полчаса. Я счел себя униженным. Вы читали когда-нибудь книгу под названием «Непонятый»?

Энн Хелд рассмеялась.

— Я всегда думала, что герой этой книги получил по заслугам, — заметила она.

— Да, верно, — сказал Кемпион. — Как и я. В этом-то вся беда. Что-то они задерживаются, — продолжил он. — Возможно, присяжным потребовалось больше времени для вынесения вердикта, чем я предполагал. Здесь отличный коронер. Он знает, чего хочет, и ведет записи быстрее, чем любой другой представитель его профессии.

— Я не понимаю, какое это имеет отношение к делу, — сказала мисс Энн.

Он пояснил:

— Все, сказанное на дознании, записывается самим коронером. Вот почему свидетелей просят говорить кратко и по существу. Нам просто повезет, если дознание закончится за один день, — добавил он, — хотя, конечно, будут учтены и самые незначительные показания.

Энн свернулась клубочком в кресле.

— Это дело очень необычное, — сказала она, — и конечно, как постороннее лицо, я могу брякнуть какую-нибудь глупость. Но мне кажется, что здесь не помешает… ну, врач-психиатр или психолог, или как там еще они называются.

Кемпион вытянул свои длинные тонкие ноги к каминной решетке, и в стеклах его очков отразились языки пламени.

— Да, верно, — сказал он. — Но какой от этого прок? В психологии ведь нет никаких правил. Я хочу сказать, что если один человек может представить себе состояние души другого человека при совершении им какого-либо действия, то считается, что это действие имело психологическую подоплеку. Другими словами, если человек не совсем в своем уме, он может совершить все, что угодно. И, похоже, в этом-то все и дело.

— Не совсем в своем уме, — повторила за ним Энн Хелд. — Вы так считаете? Я думаю, они учтут это в своем вердикте по поводу убийства Джулии.

— О, нет, вряд ли, — ответил Кемпион. — По крайней мере, я на это надеюсь. При этом больше всего будет удивлен мой бывший друг инспектор Оатс. Хотя, конечно, они могут вынести любое решение. Вот вам, кстати, еще одна психологическая проблема — почему коллективный разум двенадцати человек действует менее рационально и более подвержен предрассудкам, чем разум каждого из участников? Ну, вот и они.