Книга Полиция на похоронах, страница 100 – Марджери Аллингем

— Мне кажется, вы всех смутили, — заметил он. — Целоваться до обеда — это такой же дурной тон, как пить спиртное до завтрака. Моральный облик этого дома полностью изменился. Если в таких старых семьях, как наша, начинается процесс разложения, он идет очень быстро. Полагаю, моя мать тоже произвела сегодня утром в церкви то скандальное впечатление, которого она добивалась. Что же касается меня, то я намереваюсь оставаться по утрам в постели до тех пор, пока все это не закончится.

Кемпион обратил внимание на то, что он уже расстался с лентой, при помощи которой его рука была подвязана к шее, и что, сведя повязку до минимума, дядя Вильям старался держать раненую руку в кармане.

— Этот молодой идиот, — продолжал пожилой человек, кивнув упрямой головой в сторону Маркуса, — все еще настаивает, чтобы я признался в том, что на меня было совершено какое-то мифическое нападение. Он говорит, что побывал у Леврока, и узнал, что Джулию действительно отравили. В бедняжке нашли Бог знает сколько кониума! Если бы Леврок был приличным человеком, он оставил бы эти сведения при себе.

— Мистер Фарадей, — лицо Маркуса побагровело. — Я ведь рассказал вам об этом по секрету, что, боюсь, было очень неосмотрительно с моей стороны. И сделал я это только потому, что искренне хотел объяснить вам, в какой опасности вы находитесь. Эта информация была передана мне конфиденциально, и я просил бы вас с этим считаться.

— Это тем более глупо с вашей стороны, — непростительно грубо ответил ему дядя Вильям. — Когда человек окружен со всех сторон подозрительными дураками, он сам окажется в дураках, если будет хранить чьи-то секреты. С самого начала вы вели это дело скандальным образом. И когда оно закончится, вы окажетесь в очень неприятном положении. Ваша репутация обязательно пострадает.

Маркус открыл было рот для ответа, но передумал и позволил Джойс увести себя из комнаты.

Дядя Вильям хихикнул.

— Его пора поставить на место. Он должен выполнять обязанности нашего адвоката, а не прокурора. Скажите, Кемпион, — продолжал он, и от его неожиданной бравады не осталось и следа, — что же теперь со мной будет?

Кемпион посмотрел на него с сожалением.

— Эта история с кошкой, — сказал он, — вызывает большие сомнения, вы же понимаете.

— В тот момент я ничего лучшего придумать не мог, — неожиданно проговорил дядя Вильям.

— Ну, так еще не поздно все исправить, — заметил Кемпион.

Дядя Вильям, казалось, колебался. Потом он бросил быстрый взгляд в сторону молодого человека.

— Я был бы счастлив, если бы я знал, что это было на самом деле, — медленно проговорил он. — Я был тогда немного не в себе. Что-то меня ударило, это я помню. И в тот момент я решил, что это была кошка. Если бы я знал, что это было на самом деле, — добавил он искренним тоном, — я бы вам сказал об этом, но я не знаю. Как я уже говорил вам, в доме происходит что-то странное. Я и так оказался в дурацком положении. К тому же я понял одну вещь — если ты дал какие-то показания, не отступай, стой на своем. Сущая беда иметь дело с этими специалистами. Нет, раз я сказал, что это была кошка, значит это была кошка. Это мое последнее слово. О, Боже мой, сюда идет Китти, — проговорил он вполголоса, когда дверь отворилась. — Терпеть не могу слезливых женщин.