Книга Полиция на похоронах, страница 63 – Марджери Аллингем

Кемпион помрачнел.

— Вы сказали, что кусок веревки уцелел? — сказал он. — Это важно. Значит, веревки можно будет сравнить. Послушайте, раз в доме нет телефона, я хочу побеседовать с каким-нибудь агентом в штатском, из тех, что дежурят в саду. Он, может быть, знает, где поблизости находится будка для вызова полиции, потому что я хотел бы поговорить со Станислаусом. Сейчас всего лишь около половины одиннадцатого.

Девушка встала.

— Хорошо, — сказала она. — Я надеюсь, Элис ничего не будет за то, что она скрыла этот факт?

— Нет, конечно. Даю вам честное и благородное слово.

Девушка улыбнулась ему.

— Я рада, что вы приехали, — сказала она. — Я не знаю, что бы мы без вас делали. А теперь я должна идти наверх. Тетя обычно ложится спать в половине одиннадцатого, и в мои обязанности входит спрятать ее кружева и подобрать другие на завтрашний день. Поэтому я хочу пожелать вам спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — сказал Кемпион. — Ничего не бойтесь.

Она дошла до середины комнаты и обернулась.

— Скажите, как вы догадываетесь, о чем думают другие люди? — спросила она.

Кемпион водрузил на нос очки.

— Я много лет служил в Налоговом департаменте, — ответил он. — На следующей неделе я расскажу вам еще кое-что из моего грязного прошлого.

Ее лицо исказилось гримасой.

— Простите меня, — сказала она, — но вам не кажется, что ваши манеры… как бы это сказать… могут помешать вашей работе?

Он, похоже, обиделся.

— Может ли леопард избавиться от своих пятен? Я такой, какой есть.

Джойс засмеялась.

— Спокойной ночи, Пятнистенький, — сказала она и ушла.

Кемпион немного подождал. Когда он услышал, что закрылась дверь в гостиной, а тетя Каролина и ее племянница благополучно поднялись наверх, он тихо вышел в холл и направился в сад.

Он был уже возле входной двери, как вдруг она отворилась и в холле появился Маркус в сопровождении дяди Вильяма, лицо которого теперь было уже не розовым, а цвета вишни. Мужчины встали, как вкопанные, увидев Кемпиона, и Маркус многозначительно посмотрел на своего спутника. Холодный, слегка враждебный взгляд молодого человека заставил дядю Вильяма напрячься.

— Ах да, это вы, Кемпион, — сказал он. — Я очень рад вас видеть. Вы не знаете, моя мать уже легла спать? — Между пришедшими мужчинами, видимо, что-то произошло. Было заметно, что отношения между ними испортились. Это возбудило любопытство Кемпиона. Ему показалось, что Маркус заставлял дядю Вильяма сделать что-то, чего тот явно не хотел делать.

— Миссис Фарадей только что поднялась наверх, — сказал Кемпион. — Вы хотите с ней повидаться?

— Ах, Боже мой, вовсе нет! — с яростью проговорил дядя Вильям и замолчал, злобно сверкнув голубыми глазками в сторону своего спутника.

Маркус повернулся к Кемпиону, и по выражению его лица было видно, что он не отказался от мысли заставить дядю Вильяма проявить инициативу.

— Послушайте, — сказал Маркус. — Мы хотели бы несколько минут побеседовать с вами наедине. В утренней гостиной кто-нибудь есть? — Произнося эти слова, он снимал свой плащ, и дядя Вильям последовал его примеру, всем своим видом демонстрируя неудовольствие. Кемпион направился в утреннюю гостиную, дядя Вильям, моргая из-за яркого света, прошел за ним.

Войдя в комнату, Маркус закрыл за собой дверь. Его лицо было необычайно мрачным, Кемпион вдруг понял, что он очень похож на человека, только что пережившего какое-то потрясение. Дядя Вильям тоже заметно переменился. От его апломба почти ничего не осталось. Он постарел и обмяк, и хотя в нем еще чувствовалась некоторая агрессивность, это скорее была агрессивность разоблаченного человека, а не человека, который боится быть разоблаченным.