Книга Тигр в дыму, страница 84 – Марджери Аллингем

Тиддингтонец во все глаза глядел на заголовок, и бледное лицо наливалось яростью, приняв верхний заголовок на собственный счет, он счел все дальнейшее самой невероятной ложью, подкрепленной, что самое страшное, авторитетом печатного слова. Он выхватил газету и, расталкивая локтями наседавших на него остальных оборванцев, устремился поближе к лампе.

— «От нашего специального корреспондента в Лондоне, — он читал по складам, старательно вертя головой вслед за строчками. — Вчера поздно вечером асы Лондонского Департамента уголовной полиции вынуждены были признать, что убежавший заключенный — по-видимому, один из самых опасных преступников в истории нашей страны, — все еще бродит по туманным улицам нашей столицы, возможно даже, с окровавленным ножом в руке. Между тем в адвокатской конторе в западной части Лондона убиты трое ни в чем не повинных людей, один из которых — детектив полиции. Причем все трое, по мнению экспертов, зарезаны опытной рукой и одним и тем же оружием. Немного раньше, тем же вечером в другом конце столицы, в знаменитой больнице Гайз Хоспитал всеми уважаемый ученый, прозванный Добрым Доктором геройски сражался за жизнь…»

Статья, чья блистательная ирония была направлена, в сущности, против чрезмерной строгости законов о клевете н неуважении к суду, являлась в своем роде произведением искусства, но уроженца Саффолка в его подвале она окончательно запутала, оказавшись выше его разумения.

— Зарезаны, — рявкнул он неожиданно. — Кто сказал, что Шмотку зарезали?

— Да ты чего, Тидди? Глянь сюда. Вон там картинки есть!

Билл своими тонкими, как у женщины и грязными, как у мартышки пальцами вырвал газеты прямо из рук у Долла и, перевернув страницу, ткнул в две напечатанные там фотографии, сделанные полицией. Резкое освещение и зернистая печать сделали со снимками все, чтобы превратить их в безжизненные и бессмысленные изображения, понятные только посвященным.

«Если вы увидите этого человека, скорее наберите 999 и спрячьтесь в безопасном месте» — предупреждал текст над фотографией, а снизу шрифтом помельче было набрано: «Вот тот, кого разыскивает полиция. Джек Хэйвок, 33-х лет».

Тидди Долл никак не отреагировал, и тогда Роли, обращаясь к остальным, возбужденно затараторил:

— Знать его Тидди конечно не знает. Он в жизни его не видел. Только это он самый и есть. Тидди! Имя сменял, а мы так и знали, что сменяет, но это он самый, это Бригадир!

Альбинос напряженно посмотрел на него.

— Чего? Вот этот вот? Вот тут?

— Ну! Бригадир это. Он имя сменял.

Тидди Долл, оторвавшись от газеты, устремил на Роли отсутствующий взгляд.

— Бригадир! — повторил он потрясенно.

— Точно! — Роли затряс головой, словно пытаясь пересыпать из нее слова в сознание собеседника. — Он сидел в тюряге. Шмотка правду сказал, но слинял отту-Дова и уделал этого доктора. Все легавые Лондона ищут его, но шиш поймают. С этим у него порядок. Я-то Узнал его, как только фото увидел, хотя на себя он там не больно похож.

Значение этой новости доходило до всех крайне медленно, но дойдя, она произвела несколько парадоксальный эффект: как ни странно, подняла боевой дух всей компании, хотя одновременно и отчасти всех обескуражила. Из своего похожего на склеп угла пленник мог видеть, как изменились силуэты, обступавшие троих собеседников. Очередное замечание Роли раскрыло причину происшедшей перемены: