Книга Всевидящее око, страница 250 – Найо Марш, Джозефина Белл, Марджери Аллингем

— Это неофициальная беседа. Почти… — добавил он.

— Извините, как это?

— Я имел в виду, что вам стоит на минутку забыть про банк.

Слабая улыбка скользнула по округлой физиономии собеседника.

— Это мне довольно трудно обещать.

Не иначе как по чистой случайности оба собеседника одновременно взглянули на портрет над камином.

— Основатель? — спросил Кэмпион.

— Внук основателя, мистер Джефферсон Клодж, в возрасте тридцати семи лет.

— Он еще жив?

— Ну конечно, нет. Портрет написан в тысяча восемьсот шестьдесят третьем.

— Банк в числе известных?

— Не слишком. — В голосе Джеймса звучал легкий укор. — Лучшие банки, если позволите заметить, отличаются отсутствием этого качества.

Улыбка Кэмпиона просто обезоруживала.

— Вы довольно близко знакомы с семейством Палинодов, верно?

Директор провел ладонью по лбу.

— Да, черт возьми, — неожиданно заявил он. — Да, пожалуй. Я их знаю с детства, они наши старейшие клиенты.

— Тогда постараемся избегать денежных вопросов. Хорошо?

Мистер Джеймс казался и грустным, и довольным.

— Придется. Что вас, собственно, интересует?

Инспектор вздохнул и придвинул кресло поближе.

— А что может интересовать следствие? Мисс Рут Палинод была убита.

— Это официальная версия?

— Да, но мы ее не разглашаем, пока следствие не закончится. Мы из полиции, как вы, вероятно, догадываетесь.

В беспокойных круглых глазках блеснула признательность.

— Вы хотели бы знать, как давно я знал ее и когда видел в последний раз, верно? Ну что же, знал ее я с детства, а в последний раз видел как-то утром, за несколько дней до ее смерти. Трудно вспомнить, когда именно, но полагаю, накануне ее болезни. Она приходила сюда.

— По делам?

— Да.

— У нее был счет в вашем банке?

— В то время нет.

— Значит, счет ее был закрыт?

— Я обязан отвечать? — Джеймс побагровел от гнева. — Я вам уже говорил, что не могу давать информацию о финансовых делах моих клиентов.

— Гонг, — буркнул Кэмпион из глубины зеленого кресла. — Давайте вернемся к временам вашего детства. Где тогда вы жили?

— Здесь.

— В этом доме?

— Да. Видимо, нужно пояснить. В то время директором был мой отец. Когда я подрос, стал работать в центральной конторе в Сити, а потом, после смерти отца, занял место директора местного филиала. Мы не производим крупных операций и специализируемся на обслуживании частных клиентов. Большинство из них имеют у нас счета уже несколько поколений.

— Сколько еще филиалов у банка?

— Только пять. Центральная контора помещается на Баттер-маркет.

— Полагаю, вы помните семейство Палинодов в пору их процветания?

— Ну разумеется! — воскликнул он с таким жаром, что посетители недоуменно переглянулись. Казалось, упадок семейства задел его лично. — Конюшни в переулке полны были превосходными лошадьми. Повсюду крутилась прислуга. Поставщики прекрасно зарабатывали. Череда приемов, званых обедов, дружеских вечеринок, повсюду серебро, хрусталь, ну и вообще… — он махнул рукой, слов явно не хватало.

— Канделябров? — подсказал Люк.

— Вот именно, канделябров, — казалось, директор очень благодарен за подсказку. — Профессор Палинод с моим отцом были почти приятелями. Я хорошо помню старика. У него была длинная борода, густые брови, и еще он носил цилиндр. Любил посиживать в этом зеленом кресле, отнимая у моего отца время, но это никому не мешало. Вся жизнь в округе крутилась вокруг Палинодов. Мне не хватает слов, чтобы передать все великолепие, но это были прекрасные времена и незаурядная семья. Какие меха они носили в церковь! А брильянты, которые миссис Палинод надевала в театр! А рождественские елки, на которые приглашали счастливчиков вроде меня… Да, когда я вернулся сюда и нашел их в таком состоянии, потрясение было ужасным.