Книга Смерть в Галерее, страница 70 – Марджери Аллингем

Лукар, напротив, был в восторге от самого себя.

— Ну, хорошо, — вкрадчиво сказал он. — Я подумал, что нам всем нужно немного поболтать. Мне нужно было обдумать свое положение. Босс, кажется, возвращается, и я могу дать согласие остаться на своем рабочем месте.

Они изумленно посмотрели на него. В конце концов, как позднее заметила Габриель, в шантаже нет ничего сверхъестественного, но он так Неприличен, что всегда поражает воображение.

— Мы вас не совсем поняли, Лукар, — сказал Дэвид угрожающе тихо.

— Очень жаль, Филд, — внезапно яростно выпалил Лукар. — Я надеялся, что вы поймете… вы в особенности.

— Боюсь, что как раз я и не понял.

— Ах, не поняли. Ну тогда я вам все растолкую. Вы сейчас в дерьме. Все вы. Пока меня здесь не было, существовало предположение, с точки зрения людей, которые не в курсе, что полиция охотится именно за мной. Мое отсутствие вас всех выгораживало. На самом деле все было не так. Все ваши партнеры по бизнесу это понимали. Но для человека с улицы козлом отпущения был я. Но я теперь здесь, и уже поболтал с полицией, и они дали понять, что я их не интересую. Сейчас все изменилось. Теперь поняли, куда я клоню?

Никто не ответил, и его улыбка становилась все шире.

— Вы хотите, чтобы я это сказал, — продолжал он. — Ну, хорошо. Если для вас слова что-то значат, то для меня совершенно ничего. Так вот, слушайте. Моя свобода затягивает веревку на вашей шее. Вы тешите себя надеждой, что это не так? Вы что, думаете, полиция дремлет? Негласно они ведут большую работу. Куча всякой обрывочной информации стекается на стол инспектора. Но лично от меня они пока ничего не услышали.

— Вы считаете, что мы не хотим, чтобы полиция нашла убийцу Роберта? — резко спросила Фрэнсис.

Он повернулся к ней.

— Один из вас не хочет, — сказал он. — И никто из вас не захочет.

— Что, черт возьми, вы имеете в виду? — Годолфин с трудом встал. — Мы достаточно наслушались, — сказал он. — Это все, чего от вас можно было ожидать, Лукар. Еще в экспедиции вы показали себя вечно хнычущим занудой. Я помню, как вы все время ныли и воровали еду. Когда я собрался совершить свой чертов дурацкий подвиг, я стоял и смотрел, как вы спали в ногах у Мадригала. И я тогда подумал, что зря я все это затеял.

Он сказал это с таким презрением, что все незаметно посмотрели на него. Великий героизм, как и великая трусость, потрясают, и все они, несмотря на все другие эмоции, почувствовали легкое смущение, когда он упомянул историю, о которой писали все газеты после возвращения Роберта Малригала.

Лукар на мгновение встретился глазами с Годолфином, вспыхнул и отвел взгляд.

— Пожалуйста, вы можете говорить, что хотите, — упрямо сказал он. — Вы можете думать, что хотите. Мне все равно. Мне всегда было наплевать на то, что другие говорят или думают обо мне. Вот такой уж я есть. Я знаю, чего хочу, и обычно это получаю. И если у вас есть хоть капля здравого смысла, вы будете вести себя тихо и вежливо. Один из вас убил Мадригала. Если вы этого не понимаете, то, поверьте мне, весь мир именно Так и считает. В душе вы все со мной согласны. Вот почему вы пришли. Вот почему вы меня слушаете. Теперь вы понимаете, в каком вы положении? Пока я никому не рассказал все, что знаю, и пока все будет идти так, как я хочу, я буду молчать. Думаю, я понятно выразился, и теперь вы все будете вести себя хорошо.