Книга Рецепт убийства. Криминалистика Агаты Кристи глазами судмедэксперта, страница 93 – Карла Валентайн

То же самое относится к большинству улик, о которых шла речь в этой главе: хотя анализ следов обуви, шин и инструментов может предоставить большой объем ценной информации, экспертам нельзя терять осторожность. Легкое презрение Пуаро к следам обуви, а также один интересный экспонат, который я увидела во время недавнего посещения Музея криминалистики Скотленд-Ярда, хорошо иллюстрируют этот тезис^[238]. Экспонат назывался «фальшивые ноги» и представлял собой пару деревянных ходуль, на конце которых были приделаны ботинки. Известно, что «фальшивые ноги» были изготовлены грабителем с 46-м размером ноги. Следы его ботинок были настолько большими, что с легкостью могли его выдать, поэтому он брал «фальшивые ноги» на место преступления, чтобы наследить ими и запутать полицию. Это не сработало. Однажды, надевая ходули рядом с домом, который собирался ограбить, он по неосторожности оставил свои следы. Полиция опознала по ним преступника.

Нечто подобное упоминается в рассказе «Ботинки посла» из сборника «Сообщники». Обувь была ненадолго украдена, и Томми Бирсфорд замечает: «Ботинки означают следы. Как думаешь, может, они [грабители] хотели оставить где-то отпечатки его ботинок?»^[239]Он понимает, что подобные улики легче сфальсифицировать, чем, скажем, отпечатки пальцев или следы крови на месте преступления. Агата Кристи показывает, что следы обуви действительно могут быть полезным доказательством, но только в том случае, если в обуви были чьи-то настоящие ноги.

При отсутствии надлежащего обращения объекты и следы небиологического происхождения на месте преступления могут солгать, но труп всегда говорит правду. Агата точно об этом знала, поскольку мастерски сбивала читателей с толку различными вещественными доказательствами, но при этом улики, полученные во время вскрытия тел, всегда были однозначными. Поразительно, что ни один из ее знаменитых персонажей не имеет медицинского образования. В произведениях Кристи нет кого-то вроде Бернарда Спилсбери, например. Вместо него мы видим местных врачей, сержантов полиции и даже фармацевтов, которые раскрывают нам секреты, таящиеся в телах жертв. Далее мы рассмотрим самую драматичную из всех улик биологического происхождения – кровь.

В мини-сериале «Чисто британское убийство», снятого Би-би-си, Люси Уорсли зачитывает цитату из романа Кристи «Убийство Роджера Экройда»:

«Экройд сидел в кресле перед камином в той же позе, в какой я его оставил. Голова его свесилась набок, а над воротничком поблескивала витая металлическая рукоятка».

Уорсли приводит этот отрывок в доказательство своей мысли о том, что произведения Кристи довольно скучные. Люси продолжает: «Есть пара причин, почему это классическая Агата Кристи. Во-первых, полное отсутствие крови…»^[240]Прочитав все детективные романы и множество рассказов писательницы, я могу с уверенностью сказать, что не согласна с «бескровностью» классической Кристи. Если в «Убийстве Роджера Экройда» металлическое орудие, торчавшее из шеи жертвы, просто «поблескивало», то о лезвиях, встречающихся в других произведениях Кристи, нельзя сказать того же самого. В более поздних текстах Агата гораздо ярче изображает следы крови на оружии. Поначалу Кристи описывает их как «пятна, по виду напоминающие ржавчину», но впоследствии уже говорит о настоящей запекшейся крови. К примеру, мы можем видеть, что лезвие ножа было покрыто «маслянистыми красными потеками», также Агата использует по отношению к крови такие эпитеты, как «фонтанирующая» и «свернувшаяся». Кульминацией становится кровавая оргия в «Рождестве Эркюля Пуаро».