Книга Патологоанатом. Истории из морга, страница 86 – Карла Валентайн

Я и сама была отравлена.

Каждый вечер мне приходилось выслушивать гневные речи законной супруги Себастьяна, которая выкладывала мне секреты о муже через голосовую почту, потому что трубку в ответ на ее звонки я не брала. Я не хотела ее слушать, но не могла устоять – это было какое-то болезненное пристрастие, своего рода, наркомания. Она с пылом рассказывала о совместных поездках на семейные торжества, что объясняло его исчезновения на несколько дней, о том, как они ходили в театр в день моего рождения, и я поняла, почему он не позвонил мне после операции. Билеты в театр он купил для нас, но узнав, что я в больнице, он решил сводить в театр жену! Она говорила, как сильно он ее любит – он даже подарил ей ожерелье от Тиффани. Она не знала, что точно такое же ожерелье он подарил и мне. Из-за всего этого я чувствовала себя больной. Ее слова вливались через уши в мой мозг, как черные грибы, мицелий которых выедал нежную розовую ткань моего бедного мозга. У меня не было сил этому сопротивляться.

Я приходила в морг, работала, а потом выходила на обеденный перерыв. Но я не ела, а шла в часовню. В госпитальную часовню я проскальзывала, как бледный призрак, и ложилась на скамью, где и лежала весь перерыв. Я приходила туда за успокоением, и я его получала. Однажды ирландский священник Патрик, с которым я встречалась на похоронах детей из католических семей, обратил внимание, что я не сижу на скамье, а лежу, прижимая ко лбу четки. Он, естественно, решил, что со мной что-то не так.

– У вас все хорошо? – участливо спросил он. – Я понимаю, что это глупый вопрос.

Патрик мне нравился. Это был больничный капеллан, носивший кожаную куртку и ездивший на мотоцикле. Он нравился мне, насколько может нравится церковнослужитель.

Я ответила вопросом на вопрос: «Вам никогда не приходилось быть в близости с человеком, который натворил столько грязных вещей, что они запачкали и вас? Не возникало ли у вас ощущения, что вам никогда не удастся отмыться и очиститься?»

Не думаю, что он был готов к такому вопросу, но он подумал и ответил: «С божьей помощью вы всегда сможете очиститься. Само присутствие Его милости может очистить вас».

Я немного подумала, а потом, не говоря ни слова, положила четки в карман форменной куртки и пошла в морг.

С этого вечера у меня появилась новая навязчивость: я до бесконечности мылась в ванне. Мне казалось, что я никогда больше не смогу чувствовать себя чистой.

Ирония заключалась в том, что я всю свою сознательную жизнь провела в тесном контакте с мертвецами и знала, что во многих культурах господствовало «табу на мертвецов». Те, кто прикасался к мертвым, считались, в той или иной степени, «нечистыми». Обсуждая этот феномен, Зигмунд Фрейд писал, что этот обычай существует из-за «страха присутствия или возвращения призрака мертвеца», но частные случаи такого табу существовали и задолго до Фрейда. В стихе 11 19 главы книги Чисел сказано: «Кто прикоснется к мертвому телу какого-либо человека, нечист будет семь дней», а в стихе 13 сказано: «Всякий, прикоснувшийся к мертвому телу какого-либо человека умершего и не очистивший себя, осквернит жилище Господа». Аггей, в главе 2, стихе 13, уточняет: «… а если прикоснется ко всему этому (хлебу, вину или елею) кто-либо осквернившийся от прикосновения к мертвецу: сделается ли это нечистым? И отвечали священники и сказали: будет нечистым».