Книга 1907, страница 27 – Бо Ларсон

– Читали, Лестрейд?

– Вы о публикации в «Таймс»? – беззаботным тоном отозвался инспектор. – Не стоит обращать внимания на подобную чепуху, доктор.

«Вам легко говорить, ведь статья не про вас», – подумал я.

Вдруг машину занесло, меня бросило на Лестрейда. Раздался удар и автомобиль остановился.

– Смит, черт побери! – заорал инспектор. – Что вы творите?!

Водитель залепетал, что отвлекся.

Я выглянул из окна. Наша машина врезалась боком в гужевую повозку, везущую бидоны с молоком. Повозка опрокинулась, молоко разлилось по брусчатке. Картина моим глазам открылась достаточно сюрреалистичная: словно на определенном участке Лондона вдруг прошел снегопад. Из подворотни к огромной луже метнулся кот и принялся лакать молоко.

– Сэр, как же так, сэр? – к повозке приблизился возница. Это был обычный селянин, которые привозят в Лондон молоко, хлеб и рыбу.

Лестрейд досадливо скривился.

– Мы из полиции, любезнейший, очень спешим.

– Сэр, я понимаю, что вы спешите, но моя семья тяжело трудилась, чтобы получить это молоко, – весомо сказал селянин и, зло скривившись, прибавил. – Это все эти поганые машины. Раньше ездили на лошадях, ничего такого и не было.

Лестрейд некоторое время препирался с возницей, а я смотрел на молочную лужу, думая о том, как, в сущности, символично это столкновение нового и старого. Наконец, инспектору удалось согласовать с возницей компенсацию за инцидент. Лестрейд выписал пострадавшему бумагу, согласно которой он сможет получить деньги из бюджета Скотленд-Ярда. Судя по довольному лицу селянина, в накладе он не остался.

– Поезжайте, Смит, – сердито бросил Лестрейд. – И благодарите Бога, что я не вычел это из вашей зарплаты.

Из города мы выехали примерно через полчаса. Наконец-то каменные джунгли сменились сельским ландшафтом, столь приятным для глаз истинного англичанина. Тем временем небо заволокло тучами, начал накрапывать дождь.

Трасса Рипли-бай-Пасс, по которой мы ехали, была вполне сносного качества, но, после того, как мы свернули на дорогу, отмеченную на карте, как Парк-лэйн, автомобиль стал трястись на ухабах, точно страдающий тремором старик.

Вдоволь поплутав мимо гороховых полей и пастбищ с пасущимися овцами и коровами, мы, наконец, выехали на Чилворт-роуд и в считанные минуты домчали до Олбери.

Небольшая, вполне живописная деревенька раскинулась между двух холмов. Пара десятков аккуратных домов с палисадниками, центральная площадь с почтой и приходской англиканской церковью.

Дождь лупил как из ведра. Смит остановил машину у ближайшего к дороге дома.

– Смит, пойдите, спросите у хозяев, где живет мистер Холидей. Вы, в отличие от нас с Ватсоном, человек молодой, и ревматизм вам еще не грозит.

Водитель нехотя выбрался из машины и под струями дождя побежал к дому. На его стук вышла девочка лет десяти. Они о чем-то поговорили, и Смит вернулся.

– Ну? – нетерпеливо спросил Лестрейд.

– Холидей – это местный викарий, – сообщил водитель. – Сейчас он в церкви, где как раз идет проповедь.

Мы с инспектором переглянулись.

– Надо же, – присвистнул Лестрейд. – Среди представителей духовенства затесался вероятный Садовник.

– Поезжайте к церкви, – сказал я Смиту.

Машина проехала по площади и остановилась у небольшой однонефной церковки, построенной в неоготическом стиле из красного кирпича. С одной из сторон к зданию примыкала квадратная башенка с четырьмя остроконечными пинаклями, увенчанными флюгерами.