Книга Фейк, страница 33 – Нана Рай

– Хорошо, – бурчит Алекса и едва дожидается ухода Златы. – Как же она меня бесит.

– Но я не могу сказать, что сейчас она не права, – задумчиво произносит Даня.

– Что?! – В карих глазах читается настоящая обида.

– Ну, если смотреть с их точки зрения. Ты ведь не говоришь им всей правды.

Алекса пожимает плечами:

– И не скажу. Им нельзя знать. Нельзя!

Клим глубоко вдыхает и выдыхает. Раз, два, три, четыре, пять, шесть…. Так, на какой цифре должно стать легче? К черту! Эта практика только еще больше расшатывает нервы. Сейчас он войдет в бильярдную и…

Клим распахивает дверь в комнату и поспешно натягивает на лицо самую лучезарную улыбку:

– Арс! Как я рад, что ты здесь. Наконец можно сбежать от девчонок и провести вечер в мужской компании.

Он ступает на густой ковер темно-зеленого цвета с золотым винтажным узором. Отец выбирал его с особой тщательностью, чтобы оттенить деревянные стены, выкрашенные в темный орех, и выделить бильярд посреди просторного зала. А вон его кожаное кресло рядом со стеклянным баром, где выставлены бутылки с французским коньяком. Как часто отец сидел в углу и наблюдал за их игрой. Он редко играл сам, но обожал быть зрителем.

Арсений присаживается на край бильярда, скрестив на груди руки, и смотрит в темное окно, за которым едва виднеются белые верхушки деревьев.

– Эй? – неуверенно зовет Клим, подозревая, что весь его план сейчас покатится коту под хвост.

Арсений быстро поворачивает голову, но его взгляд не сразу светлеет. Еще несколько секунд он смотрит словно бы сквозь Клима и только потом его узнает.

– Прости, – он трет переносицу, – ты что-то говорил?

– Ага, сказал, что ты зануда, – хмыкает Клим и подходит к креслу.

Мгновение он стоит в нерешительности, а потом садится. Прошлое к прошлому, пусть там и покоится.

Арсений усмехается:

– На правду не обижаюсь. – Он пристально смотрит на Клима. – Ты сейчас очень похож на отца. Когда молчишь.

Неожиданное сравнение сбивает с Клима последнюю броню из дерзости. Только минуту спустя он бурчит:

– Ты знаешь, что для меня это скорее оскорбление, чем комплимент?

– Перестань. Отца больше нет в живых. Давно пора сожалеть о том, что не успел сказать ему или сделать. Не успел признаться… – Взгляд Арсения снова туманится.

– Ты сейчас про себя? – Клим хмыкает. – Представляю себе лицо папаши, если бы ты сказал, что мечтаешь стать фокусником, а гостиничный бизнес на дух не перевариваешь. Блин, ладно бы еще певцом или музыкантом… Но гастролировать с фокусами – это ж надо такую мечту выбрать.

– Ты специально? – Арсений бросает на Клима злобный взгляд и достает из луз шары.

Медленно, с неохотой собирает их в треугольник и выравнивает на столе.

– Ну, прости. Знаю, у тебя талант. Не раз видел, но папаша бы никогда не одобрил. Ты же сказал, что я похож на него, вот я и пытался говорить его словами. Поэтому, может, и хорошо, что ты не успел признаться. По крайней мере, остался любимым сыном, в отличие от меня. – Клим тоже встает и берет кий. Натирает кончик синим мелом, затем мнет между большим и указательным пальцем. – Я вот признался ему в своих талантах, и после этого отец перестал пускать меня в свой кабинет.

– Ты про тот случай, когда рассказал отцу, что вскрыл запертый ящик его стола с помощью скрепки, чтобы взять свои «законные» карманные деньги? – улыбается Арс.