Книга Фейк, страница 36 – Нана Рай

Непоколебимое спокойствие, до сих пор царившее в бильярдной, пошатывается. Лицо Арсения стремительно багровеет, а в глазах рождается опасный блеск. Клим непроизвольно вжимается в спинку кресла, стараясь держаться подальше от разъяренного Арсения. Если брат выходит из себя, он может перещеголять и отца. Это уже случалось – редко, но метко.

– Да ну, конечно нет. – Клим пытается засмеяться, но снова давится кашлем и тут же тянется за очередной порцией коньяка.

Черт, почему он не пьянит? Когда пьян, сам черт не страшен. Клим вновь опрокидывает в себя половину стакана. И через некоторое время блаженно выдыхает. Тепло разливается по гортани, заполоняет грудь.

– Короче, брат, даю честное-пречестное, что, если ты выплатишь за меня долг, я больше не сяду за игральный стол. Никогда.

В голове шумит, и собственные слова звучат так, словно принадлежат другому человеку. Никогда не будет играть? Как часто Клим зарекался, обещал себе больше не ходить в «Снежный барс», но каждый раз обещание давало трещину. Но теперь он обязан выдержать. Хотя, если Арс выплатит долг, то кто мешает изредка играть… На небольшие суммы… Чисто для развлечения… И стараться не проигрывать.

Клим встряхивает головой и фокусирует взгляд на Арсе. Тот слегка поостыл, но после слов Клима криво улыбается:

– Да ладно. Давай честно, ты редко держишь обещания.

– Но одно я все-таки сдержал, – тихо произносит Клим и на мгновение немеет от своей же наглости. Это было так давно. Не стоило вспоминать сейчас, но как только он произносит первую фразу, следующие слова вырываются на свободу: – Я молчал тринадцать лет. Весьма долгий срок для такого бесхребетного, как я.

Арсений резко поворачивается к Климу спиной и ладонями упирается в стол:

– Мы, кажется, сейчас обсуждали тебя.

– Ну, а я просто вспомнил, что однажды ты тоже оступился и отец быстренько замел все следы. Двойняшки с Лекси были еще мелкие и ничего не понимали, но мне-то уже исполнилось четырнадцать. И я уже знал, что такое секс и в чем его отличие от изнасилования…

– Заткнись! – Арсений подлетает к Климу и хватает того за плечи, с силой выдергивая из кресла. – Заткнись! – Брызги слюны летят в лицо Клима, мгновенно отрезвляя.

– Прости. Я всего лишь хотел напомнить, что ты тоже не без греха. А может, даже похлеще, чем я. Но ведь мы одна семья и должны друг другу помогать. Кто, если не мы?

Арсений с трудом разжимает побелевшие пальцы и отшатывается. У него вид безумца, и Клим отводит взгляд. Вместо удовольствия от того, что идеальный Арс вовсе не идеален, его накрывает чувством вины.

– Я выплачу долг, – коротко бросает Арсений, – к двадцатому декабря соберу нужную сумму, – и быстро выходит из комнаты.

Клим остается один на один с бильярдным столом, на котором разлетевшиеся шары замерли в немом укоре, что про них забыли. Он добился, чего хотел. Но ни удовлетворения, ни облегчения не испытывает. Только горечь.

Он ведь не плохой человек, правда?

Часы на стене показывают час ночи. Дом давно погрузился в сладкую дремоту. Но вот Арсению не спится. Он откидывает одеяло и спускает ноги на холодный пол. На окне мороз рисует ажурные узоры, и в сером свете ночника они словно призрачные. Чем больше времени проходит с похорон отца, тем нереальней кажется все происходящее.