Книга Фейк, страница 90 – Нана Рай

Две смерти, выставленные самоубийствами. Слишком нагло даже для поклонника Фанатика.

Вика садится на старый диван и берет с кофейного столика кружку с остывшим кофе. Медленно крутит ту между ладонями. Потом из потертого дипломата вытаскивает пятирублевую монету. Ее обронил Арсений в кабинете, когда назвал Вику настоящим именем, после чего та позорно сбежала. Она надеялась… Нет, она верила, что он не вспомнит. Но с самой первой встречи Арсений присматривался к ней, как охотник к лисице. Интересно, что еще он помнит? Как насиловал ее? Вика внутренне содрогается.

Стоит подумать о выпускном вечере, когда ее заперли в кладовке наедине с тремя упырями, как все тело немеет, а в голове поднимается туман. Она не может вспомнить ничего конкретного, кроме своих криков и боли. Зато она прекрасно помнит последствия, и эти последствия погубили всю ее жизнь.

Вика шумно выдыхает и стискивает в кулаке монету.

Она сильная, она справится и обязательно вернет Арсению его талисман после похорон. Они состоятся сегодня, и Вика будет на них, чтобы Арсений не забывал – за прошлые грехи рано или поздно придет расплата. Раз он знает, она больше не будет бегать.

Она снова просматривает документы и недовольно покачивает головой. Хранить бокал с остатками феклицина? Невероятная глупость… Чертов маньяк держит ее за идиотку? Кривая усмешка касается губ. Нет. Эта игра с ней не пройдет. Она принимает вызов и обязательно победит. А потом расквитается с Арсением.

Насильников было трое. Он – последний.

В бокал льется вино, а сверху она сыплет белый порошок и тщательно размешивает. Когда она очнулась, бокала уже не было. Только стиснутый прозрачный пакетик в кулаке.

Она отравила отца.

Она. Отравила. Отца.

Галина мрачно разглядывает черный полированный гроб. От успокоительных таблеток в голове все путается, и порой она забывает, где находится и что делает. А если вспоминает, то не чувствует ничего. Таблетки творят волшебство, как жаль, что оно рано или поздно заканчивается.

Лишь назойливый сон, который приснился Галине накануне, продолжает врываться в ее безмятежное течение мыслей. Она отравила отца? С той самой ночи, когда он выпрыгнул из окна, эта мысль ее не покидает. А когда Арсений рассказал про «Поцелуй серафима», и вовсе стало дурно. Неужели это она? Галина сглатывает слезы, комом стоящие в горле, и опирается на руку Клима. Уже не важно. Даже если она, тогда ей все равно, что с ней станет. Но почему Злата взяла вину на себя?

Мужчины, которые организовывают похороны, снимают крышку с гроба для последнего прощания и идут расчищать заранее вырубленную в промерзшей земле яму. Снег валит хлопьями. На кладбище столько людей, больше, чем собиралось на день рождения Златы. Половину из них Галя ни разу не видела, а вторую половину не видела бы еще столько же.

Двадцать четыре года. Как же она будет жить без нее?

До Галины доносится тихое завывание. Кто-то плачет? Алекса крепится и виснет на Дане. Арсений прячется за воротом пальто, его красные глаза опухли. Значит, ревут пришедшие. Вот артисты…

Галя делает усталый шажок к Злате и осторожно убирает замерзшими пальцами снег с ее прелестного лица. В морге постарались на славу. Синюшность убрали, следы на шее скрыли. Никогда она еще не была так прекрасна.