Книга Стихея, страница 156 – Нана Рай

Она стала подниматься по скрипучим ступеням, когда ее догнали напряженные слова студента:

– И как эти девчонки не боятся ходить по улицам после вчерашнего, – пробубнил он и нырнул на кухню.

После вчерашнего? Мари судорожно вздохнула. Кажется, она была права. В Вэйланде снова пролилась кровь.

На стук в дверь никто не отозвался, поэтому Мари просто открыла и сделала шаг внутрь. Уильям лежал на односпальной кровати, свесив босую ногу на холодный пол. На парне были лишь спортивные штаны. Худощавый торс обнажен, а майка висела на табурете. Маленькое окно плотно зашторено. Под кроватью Мари заметила раскрытую пустую шкатулку. Та валялась, точно брошенная игрушка.

– Уильям…

Он никак не отреагировал. Только молча пялился в потолок, прижав ко лбу правое предплечье. На лице появилась щетина.

Мари попробовала по-другому. Плотно закрыла двери и прошептала имя, которое раньше заставляло ее улыбаться.

– Ноэль?

Он дернулся и перевел на нее взгляд. Глаза казались прожженными в бумаге дырами. Мари и Ноэль смотрели друг на друга. Минута, две, три… Им не нужны были слова. Притяжение, которое раньше магнитом вело ее к этому парню, растворилось вместе с проклятьем. Эллиот зря переживал – Мари больше не чувствовала к Уильяму ничего, кроме горечи. Как и он к ней.

– Ты вспомнил. – Она не спрашивала.

– Я думал, это моя бессмертная, бесконечная жизнь, мое наказание, – заговорил он и вновь перевел взгляд на потолок. – А на деле это лишь агония иллюзий, которой ты подвергала мою душу на протяжении более трех сотен лет. Я ведь так любил тебя. – Его голос сорвался на хрип. – В каждой из этих вымышленных жизней я любил тебя больше целого мира. Порой так сильно, что даже убивал… тебя. Но ты заставляла меня переживать боль утраты, вновь и вновь. Той самой, которую я заставил пережить тебя, когда отправил Камиллу на костер.

– Она была моей сестрой.

– Она была ведьмой. Как и ты. – Уильям закрыл глаза. – Ты когда-нибудь думала, что если бы я знал правду с самого начала, то никогда бы не полюбил тебя?

Мари судорожно вздохнула:

– Постоянно. Каждый миг встречи Мелиссы и Ноэля.

– И поэтому молчала.

– Я любила тебя, хотела быть с тобой. И не думала, что в итоге нашу любовь погубит твоя ревность.

Уильям усмехнулся и осторожно сел на кровати. Его бледная кожа покрылась мурашками от холода, но он не спешил одеваться. Кажется, он ничего не чувствовал. Не замечал.

Нашу любовь погубила твоя ложь. Если так подумать, мы с самого начала были обречены. – Он усмехнулся. – Я приревновал. Но если бы ты и Камилла были людьми, ничего бы не случилось. Мы бы помирились и прожили обычную жизнь обычных людей. – Он протер лицо ладонями. – Но ты и в этой жизни ведьма, не так ли? Это твой рок, твоя награда и твое проклятье. А я стал очередным глупцом, который влюбился в Стихею. Люциус оказался умнее, он держал свои чувства при себе. – Уильям говорил и говорил, словно хотел выговориться за десятилетия обмана. – Но ты лгала мне. И лишь сейчас, в этом перерождении я стал свободен. Ведь так?

Он вновь бросил на нее молящий взгляд, и Мари почувствовала себя последней мразью на свете.

– Да, – только и смогла выдохнуть она.

Слова душили ее, но она молчала. Потом, не сейчас, она выплеснет боль и дышать станет легче. И она будет жить, как жила раньше все свои жизни. Ведь, в отличие от Ноэля, чья агония происходила лишь в Чистилище, она каждый раз совершала реальные ошибки и платила настоящую цену.