Книга Стихея, страница 161 – Нана Рай

– Да.

– Плата принята, ведьма. Пусть свободен.

И тело Мари пронзила острая боль, словно ее распороли надвое.

Дейзи принесла закоченевшему Эллиоту шерстяной плед и горячий кофе в термосе, но, казалось, он не нуждался в энергии. Эллиот до рези в глазах всматривался в темную гладь воды. Рассвет приближался, а Мари все не было.

– Она вернется, – тихо произнесла Дейзи. – Это же Мари. Она всегда все знает и никогда не ошибается. – Пришлось постараться, чтобы всунуть в закоченевшие руки брата кружку с кофе.

Дейзи набросила на его плечи темно-синий плед, но Эллиот даже не шелохнулся.

– Ты ее слишком идеализируешь, – ответил он спустя несколько минут.

– А ты слишком долго придумываешь ответ. Словно доисторический компьютер, – хмыкнула Дейзи и уставилась на реку.

На горизонте занимался рассвет. Оставалось не более получаса, прежде чем Вэйланд расцветет под лучами. Брат с сестрой молча буравили взглядом реку, пока на поверхности вдруг не пошли маленькие пузырьки. А затем всплыло тело рыжеволосой девушки. Дейзи вскрикнула:

– Это Айви!

– Да нет, это не она, – возразил Эллиот, но бросился в воду.

Он подхватил незнакомую девушку и вытащил на берег, как позади что-то схлопнулось и на этот раз всплыла Мари.

Мари! – Он не чувствовал холода, пока тащил любимую к берегу. А затем растирал колючим пледом ее тело, чтобы разогнать кровь. Длинные светлые волосы потемнели от воды и облепили такое худое и изящное лицо. – Прошу, очнись… – только и шептал он.

Дейзи пока растирала незнакомку и охала:

– Говорю, это Айви.

Эллиот бросил мимолетный взгляд на нее и покачал головой.

– Нет. – Он помнил, как выглядела Айви. Но девушка, которую спасла Мари, точно не была ею.

Ночь – время людей, у которых много тайн. Ночь – время ведьм.

Это Уильям уяснил за всю свою долгую жизнь, пусть она и длилась лишь в Чистилище, в его сознании, если у души может быть сознание. Когда он попытался осознать то, что с ним произошло из-за проклятья Мелиссы, голова взорвалась адской болью, словно его окунули в чан с кипящей смолой.

А теперь Мари предложила ему жить. Просто жить.

Уильям усмехнулся. Она не наказала его, она искалечила. Каждый раз, когда он просыпался, он пытался понять, а реальность ли это? Или же он продолжает барахтаться в иллюзиях? Возможно, он там на веки вечные, и то, что он осознал правду о его «прошлых» жизнях, не воскрешает его. Возможно, это лишь новый виток проклятья.

Как проверить? Боль? Он прекрасно чувствовал боль. И физическую, и душевную. Это не возвращало его в реальность.

А после встречи с Мари мысли вдруг прояснились. После ее неосторожных слов насчет Айви Уильям понял, что делать. Как вырваться из чистилища. Если он убьет Стихею, то станет по-настоящему свободен. Тогда проклятье, если оно еще не закончилось, точно исчезнет. Но как убить ту, которая столь могущественна.

На самом деле легко.

Подождать, пока она сама себе выроет могилу.

Что она и делала.

Тонкий мех куртки совершенно не согревал, и Уильям ускорил шаг. Он не знал, где искать ту самую Нессу, которая посмела бросить вызов Стихее, но надеялся, что сумеет докричаться.

Дорога на холм, где когда-то возвышался собор, заледенела. Идти было трудно, но Уильям не замечал препятствий. Он погрузился в воспоминания. Когда Мелисса взошла на костер, чтобы погибнуть вместе с сестрой, огонь вдруг озверел и перекинулся на рядом стоящих. И собор не устоял под натиском стихии.