Книга Стихея, страница 46 – Нана Рай

Люба старалась о нем не думать. Главное, добраться до начальства. Возможно, соглядатая приставили они, чтобы убедиться в ее преданности и безопасности. Да, именно так.

Она с облегчением вздохнула, когда нашла объяснение странной слежке. Неопрятный незнакомец – часть ее работы.

Люба оглядела палубу, но нигде его не увидела.

Когда корабль, наконец, пришвартовали в порту, Люба сошла на берег, где в суете русских лиц и родной речи выдохнула с облегчением. Она крепко сжала ручку саквояжа и стала пробираться через толчею. На нее пахнуло рыбной вонью, перегаром и дешевыми женскими духами. Ветер усилился, и солнце спряталось за бугристыми облаками, которые неспешно наливались синевой.

Люба пробилась сквозь толпу, и среди высоких вычурных домов родного Санкт-Петербурга ветер уже не так бил по ногам и гнал в спину. Сначала Люба хотела пойти в доходный дом, где начальство снимало ей квартиру, но потом решила идти сразу к ним. Шифровки на листах желтоватого цвета, которые она прятала в саквояже, казалось, могли прожечь его насквозь.

Люба посторонилась, пропуская карету, и невольно залюбовалась грацией пегих лошадей. И вдруг снова ощутила на себе пронзительный взгляд. Оглянулась. Так и есть – поодаль стоял тот самый незнакомец, который за неопрятностью скрывал молодую внешность. Люба быстро перебежала через дорогу, запачкав подол и кожаные туфли грязью из дождевых луж, и постаралась запутать следы. Свернула с главной дороги во дворы, ускорила шаг, стараясь не привлекать к себе внимания.

Грозовое небо Санкт-Петербурга хмуро наблюдало за ухищрениями Любы. То она пряталась в арке, то выбегала на дорогу, стремясь отрезать преследователю путь вереницей телег и чахлых лошадей. Когда Люба увидела неприметный одноэтажный дом, она чуть не позабыла оглядеться, чтобы убедиться, что незнакомец отстал.

Она потянула на себя скрипучую дверь и зашла в прихожую, где пахло свежими вениками, подготовленными для бани, и хлебным квасом. Лицо мигом отогрелось, и Люба только сейчас поняла, насколько на улице сыро и промозгло, несмотря на позднюю весну. И насколько она устала от долгого-долгого пути.

Люба стянула шляпку и прошла внутрь, на звук голосов. Какое счастье, что Резников здесь. Он писал, что будет находиться в штабе по ее прибытии в Санкт-Петербург, но корабль задержался из-за шторма, и Люба переживала, что разминется с начальником. Все бы ничего, но она не могла отрицать того, что боялась преследователя.

– Николай Петрович. – Люба без стука ворвалась в комнату и смущенно застыла на месте.

Сообразила, наконец, что она выглядит не так, как хотелось бы. Светлые волосы потеряли блеск из-за мытья куском мыла во время плавания, платье мятое и застиранное. Все ее наряды прибудут позже, и ее нынешний внешний вид весьма удручающ.

Люба уронила саквояж на пол и нервно потянула себя за косу, стараясь сохранить самообладание. Не пристало агенту разведки Российской империи краснеть, как девице.

Николай Петрович, обаятельный черт с густой копной волос, в два раза старше Любы, широко улыбнулся и мимолетно кивнул своему напарнику, чтобы тот вышел. А ведь всего мгновение назад они склонялись с ним над картами, расстеленными на деревянном столе, на краю которого догорала керосиновая лампа.

– Милая, милая Любава, не смотрите на меня так, будто я – враг Государя нашего. Этот ваш прыткий взгляд, никак не привыкну. – Он ласково пожурил ее и приобнял за плечи. – Ба, да вы только с дороги и сразу сюда! Так не пойдет. Садитесь, садитесь, сейчас чаем с сушками угощу.