Книга Стихея, страница 85 – Нана Рай

– Айви, – прохрипела Мари и посмотрела на подругу сквозь пелену слез.

Она не боялась так, даже когда исчезла мама и она осталась одна. Только ей стало казаться, что все под контролем, как земля словно ушла из-под ног и Мари полетела вниз. Прямо в пекло к Дьяволу.

– Айви, – простонала она и уткнулась ей в плечо, – я – ведьма.

Признание выдалось на удивление легко. Но страх не ушел. Наоборот, окреп, разросся, затмил собой все. А вместе с ним на нее налетела мигрень, сжала голову в огненных тисках.

Мари со стоном оттолкнула подругу и полезла в тумбочку за блокнотом. До нее долетало сбивчивое бормотание Айви, но надо было сначала освободиться от боли. Карандаш залетал над страницей так, словно Мари дирижировала хором. Вместе с завитками на листе появилось слово. Безумец. Пятое слово, которое явилось к ней в Вэйланде. И что делать с этими знаниями, Мари совсем не понимала.

– «Безумец»? – прочитала Айви и вырвала из ее рук блокнот. Пролистала. Лицо по цвету становилось похожим на газетную бумагу, на которой печатали последние новости Вэйланда. – Мари, ты можешь все объяснить? – Айви аккуратно положила записную книжку на кровать и заглянула Мари в глаза, но тут же отвела взгляд и сглотнула.

– Я – ведьма. Но страшно не это, а то, что духи умерщвленных в Вэйланде ведьм жаждут отмщения. И они убивают людей. А я никак не могу их остановить.

– Мари… – Айви впилась пальцами в ее плечи, – ты бредишь.

– Нет. Я – ведьма. И мне нужна твоя помощь, – твердо, словно выступала перед публикой, произнесла Мари.

Айви задержала дыхание, но тут они обе вздрогнули и оглянулась на дверь. В коридоре раздались поспешные шаги. Кто-то убегал прочь. Кто-то, успевший подслушать их разговор.

На похоронах Джорджи Чарлсон собрался весь Вэйланд. Жители города провожали Древнюю со всем почтением. Длинные ряды людей в черном вились позади гроба. Шествие ничуть не уступало похоронам ее брата Эдварда. Потомков вэйландских инквизиторов осталось мало. А со смертью Джорджи ветвь Чарлсонов оборвалась. Фамильный склеп заполнился гробами детей.

Элизабет не пошла на церемонию. Не пошла в старинную протестантскую церковь с одиноким шпилем, упирающимся в небо. Там проходила прощальная проповедь. Не пошла на кладбище, где жители мошками расползлись между могилами, а затем окружили гроб с покойницей и, положив руки друг другу на плечи, стали покачиваться под песнопения.

Джорджи была яростной протестанткой, и самоубийство не могло помешать похоронить ее по достоинству. Однако… Элизабет не верила в официальную версию, несмотря на все доказательства. Весь университет наблюдал за отношениями Джорджи и Эллиота с начала учебного года, и когда в руке девушки нашли флакон с ядом, никто не удивился. К тому же на балу в честь Хэллоуина Огненные девы снова видели Эллиота с первокурсницей – Марией Бэсфорд. Опять это имя. И каждый раз, когда Элизабет казалось, что она уже его слышала, мысли ускользали, как вода сквозь пальцы.

Она пришла на кладбище в одиночестве, и как только вошла в склеп, ленивый дождь забарабанил по крыше. Куталась в теплое шерстяное пальто и прятала лицо под черным палантином. Лишь глаза горели потрескавшимися сосудами от бессонных ночей и пролитых слез.

При виде герба на каменной полке Эдварда – гордый орел расправил крылья в полете – из груди вырвался горестный вздох. Элизабет приходила к нему раз в год на День поминовения. Чаще не могла найти в себе сил. И вот теперь ей придется навещать двух дорогих ей людей.