Книга Расшатанные люди, страница 107 – Нана Рай

– Илья не мой сын, – отупело повторяет Лидия, и снова в глазах то выражение, которое Юлиана никак не может разгадать.

– Это пустая затея. Если Гроссмейстер сделал с вами то же самое, что с Марией, так легко вы не вспомните. Если вспомните вообще… Тогда примите как факт: Илья – ваш сын. Он сейчас здесь, с амнезией, тоже ни черта не помнит. Как только вас выпишут, можете забирать его и жить долго и счастливо. Но без меня.

Юлиана разворачивается к двери, но до нее долетает усталый голос Лидии, который все повторяет и повторяет, как барабанщик отбивает дробь:

– Не мой сын. Не мой сын. Не мой сын…

Уже на выходе из больницы Юлиана понимает, что именно разглядела в глазах свекрови. Вовсе не страх. Нет. То были обреченность и смирение зомби – целый коктейль сходных чувств, заставляющих ее отвергать родного сына.

* * *

Адрес, который прислал ей Евгений в эсэмэс-сообщении через пару часов после ухода, приводит Юлиану к скромному двухэтажному зданию, выкрашенному в теплый сливовый цвет. Перед входом ровные ряды клумб, поросших сиреневыми астрами, а над дверью старая, но обновленная казенной желтой краской табличка: «Детский дом „Солнечный“».

Евгений не только добыл адрес, но и договорился с директором детского дома, чтобы Юлиану провели к девочке. Видимо, совесть мучила его сильнее, чем он был готов признать.

– Удивительно, что вы хотите познакомиться с Зоей. Она – круглая сирота, за два года после той ужасной аварии к ней так никто и не приходил.

Директриса, высокая, полная женщина, своей монументальностью похожая на «Титаник», плывет перед Юлианой по светлому коридору. Изредка она оборачивается и широко улыбается такой нежной улыбкой, будто готова удочерить и Юлиану.

Та и не думала, что существуют подобные детские дома. В ее представлении это закрытые концлагеря для детей, но либо она сильно ошибалась, либо Зое повезло очутиться именно в «Солнечном».

– Да, я тоже сирота. Когда решила изучить свое генеалогическое древо, оказалось, что мы с Зоей в дальнем родстве, – бормочет Юлиана, когда директриса во второй раз уточняет причину визита. – Мама девочки была троюродной племянницей двоюродного дяди моего отца. При ее жизни мы не были знакомы, к сожалению.

Столь сложное объяснение устраивает директрису, и она снова улыбается, растягивая пухлые губы в широкой улыбке.

– Это печально, но одновременно радостно, что вы теперь нашлись. Возможно, вы захотите удочерить Зою. Она очень тихая и милая, порой бывает упряма, но в целом славная.

Странное описание девочки смущает, но Юлиана лишь молча кивает. Директриса приводит ее в большой зал, где дети примерно Зоиного возраста шумно играют под неусыпным контролем воспитательниц.

– Скоро будет обед, но у вас есть немного времени, чтобы познакомиться. В следующий раз приходите в часы визита.

– Да, конечно.

– Зоя! – директриса подзывает светловолосую девочку в синем платье до колен. Все девочки в комнате одеты в такую же униформу детского сада.

Когда Зоя подходит ближе, на Юлиану смотрят знакомые голубые глаза, которые до сих пор она видела лишь на слепленных в фотошопе снимках. Волосы заплетены в длинную косичку, а на руках зеленые полоски. Она только что рисовала, и следы краски видны даже на подбородке. Забавная мордашка морщится от длинных объяснений директрисы и расслабляется, только когда та оставляет их в покое.