Книга Расшатанные люди, страница 37 – Нана Рай

– Ты преувеличиваешь. Никто не издевается. Юля прекрасно понимает, что это – наказание за провинность.

Даже сейчас, когда они говорят на повышенных тонах, мама не кричит. Юлиана ни разу не слышала, чтобы она кричала. Но она говорит так тихо и отчетливо, что становится жутко.

– Я подаю на развод, – устало бросает папа.

Юлиана зажимает рот ладонью. Родители разводятся? Юлиана до конца не понимает, что это означает, но в школе у одноклассницы Дианки папа с мамой развелись, и теперь Диане приходится по выходным жить у отца. Она часто говорит, что ее поделили, как торт, на две неравные половинки. Неужели с Юлианой случится то же самое?.. На глаза наворачиваются слезы. Она хватается за ручку двери, но не осмеливается на нее нажать. Родители поделят ее, и в этом виновата только она.

– Ты не отберешь у меня Юлю.

– А, то есть теперь ты вспомнила про материнские чувства? – ерничает отец. – Нет, дорогая, Юлиана будет жить со мной. Максимум, что я тебе позволю, это видеться с ней в моем присутствии.

– Закон на стороне матери! Ты не посмеешь…

– Я юрист, я прекрасно знаю закон. И если ты добровольно не подпишешь отказ, то, поверь, на этот раз я найду такого психиатра, который докажет твою невменяемость и неспособность воспитывать дочь. И ты не только лишишься возможности встречаться с Юлианой, но и загремишь в психушку.

– Но… – в голосе матери слышится явное сомнение. – А как же содержание? Я ведь не работаю.

Отец тихо смеется, но не как обычно, по-доброму. Сейчас он смеется горько, с надрывом. Юлиана смеялась так же, когда пыталась скрыть от него, что мама в очередной раз закрывала ее в чулане. Она не хотела, чтобы родители ссорились. И сегодня тоже стоило промолчать. Но Юлиана не смогла обмануть папу.

– Какой тонкий намек. Когда-то я любил в тебе эту прямоту. Прекрасно! – Он громко хлопает в ладоши. – Если не станешь чинить препятствия при разводе и оформлении прав на ребенка, будешь получать ежемесячные выплаты. На твои расходы хватит. Можем даже составить договор, чтобы ты не переживала.

– Другой разговор.

– И каково тебе продавать свою дочь?

– О, как грубо. Я ее не продаю, но ты прав. С тобой ей будет намного лучше. Из меня вышла не очень хорошая мать.

Юлиана сжимается в комок, уткнувшись носом в щель под дверью, откуда льется тусклый свет. Она виновата, что родители разводятся. Дети всегда виноваты. Зачем взрослые их заводят? Если бы не она, у папы с мамой не было бы причин ссориться. Если бы не она…

* * *

Солнце медленно опускается за горизонт и забирает с собой не только дневной свет, но и надежду на то, что жизнь вернется в прежнее русло. Мантра «Сегодня обычный день» не помогла. В обычный день Юлиана не стояла бы перед домом свекрови, нервно перетаптываясь с ноги на ногу.

«Я думаю, нам надо поговорить, дорогая».

Час назад Лидия Александровна начала разговор по телефону с этих слов, опустив приветствие. Ласковое «дорогая» вызвало у Юлианы приступ зубной боли, хотя месяц назад она была у стоматолога, который сказал, что с ней все в порядке.

И вот сейчас, стоя на гравийной парковке перед миниатюрным одноэтажным домом, Юлиана отчаянно пытается успокоить участившееся сердцебиение. Поговорить? С Лидией Александровной? Они прекрасно ладили, когда не виделись друг с другом. А то, что мать Ильи жила за городом, лишь усиливало их взаимопонимание. Что ж, видимо, их встреча была лишь вопросом времени.