Книга Занавес памяти, страница 139 – Татьяна Степанова

– А в чем причина появления у человека ложных воспоминаний? – Гектора самого все больше захватывал идефикс Кати.

– Конфабуляция часто сопровождает и другой феномен психики – амнезию. События, когда-то имевшие место, испаряются из памяти, а пробелы заполняются вымыслами. Порой их содержание фантастично и одновременно приближено к действительности. Гек, заметь, феномен – непреднамеренная фальсификация реальности не у психически больного, а у здорового, нормального человека. Ложные воспоминания служат защитой от психотравмы или сильного стресса. Они возникают у взрослых, но чаще у детей, переживших шок или нечто страшное, случившееся на их глазах. Потрясшее до основания их душу и ум.

– Сом? Ложное воспоминание? – спросил Гектор.

– А ты как думаешь?

– Сом… царь-рыбина, он много слышал о ней от сверстников, местные рыбаки мечтали его поймать… Сом – реальность. Но у парня превратилась в «иллюзию воспоминаний», да? По причине… – Гектор на секунду тоже умолк, подбирая слова. – Они с отцом везли в лодке нечто большое, завернутое в брезент… Парень в первую с нами встречу в кафе путался: везли сверток в брезенте то ли на рыбалку, то ли обратно… Сома в затон везти не могли, естественно, но плыли-то во тьме, ночью глухой… То есть к карьеру. Плюс лопата и мотыга, плюс костер, плюс тайная могила и женский скелет в ней большой давности. Везли с собой не рыбу, а… труп. Избавлялись от тела…

– …Ариадны Счастливцевой, – закончила Катя.

– А убийство ее свершилось на глазах мальчишки на Круче. Елисеев застрелил Ариадну из карабина «Сайга» лишь со второго выстрела. Отсюда – пуля в стене, гильза, найденная Улитой, и кровь Ариадны, пытавшейся сбежать, на кустах, вырванных и утопленных той же Улитой. Шок, стресс у одиннадцатилетнего Серафима. В результате – конфабуляция.

– Ложные воспоминания. Оба страшных места – дом, где случилось убийство, и затон, где ее похоронили, – затмились в мозгу Серафима голубой пряничной избушкой и… райским светлым пейзажем Левитана.

– Логично. Новые весомые кирпичики для твоей версии. – Гектор, задумавшись, кивнул. – Хотя опять есть нестыковки. Например, первый выстрел… Его произвели не внутри, а снаружи дома в человека, на две трети открывшего дверь. И не обнаруженный полицией карабин. Но это можно при желании объяснить. Кажется, мы нащупали основную нить прошлых событий. Ты размотала клубок Ариадны, Катя.

– И в результате своей конфабуляции чокнутый Серафимчик потом грохнул ломом и косой папашу-убийцу! – подытожил торжествующе Полосатик-Блистанов. – Если уж и разматывать клубочек, то до самого конца.

– Арсений, я понимаю вашу неприязнь к Серафиму, и версия ваша вполне логичная. – Катя старалась одновременно успокоить и утихомирить разошедшегося Блистанова. – Но вынуждена возразить: а вдруг некто, нам еще не известный, расправился с Елисеевым-старшим, отомстив за Ариадну?

– Для сюжета триллера годится, – парировал Блистанов. – А для рутины полицейской – нет. Мы всех фигурантов старого дела выявили. Кукуев не Москва. Городишко с наперсток. Моя версия не детективный сюр, она проста и в результате убедительна.

– Так оссставим ненужные ссспоры, я себе уже, блин, доказал, – пропел хриплым баритоном Гектор, перефразируя песню Высоцкого. – Чем умствовать бесплодно, айда лучше к Восьмибратову на ферму. Затоваримся для застолья и заодно поинтересуемся, куда именно он путешествовал одиннадцать лет назад по дороге на Кручу, когда его заприметил один покойный алкаш и слил другому.