Книга Занавес памяти, страница 19 – Татьяна Степанова

– С тобой хоть на край света, – ответила Катя. – Но… бродяга-то нам ведь сейчас лгал.

Полосатик-Блистанов метнул на них с Гектором взгляд-молнию. Хотя он давно стер с губ злую улыбку, выражение его лица осталось… сложным. Нечитаемым для Кати. Некогда восторженный, непосредственный, Арсений сильно тревожил ее сейчас.

– Или он многое недоговаривал, – заметил Гектор, еще крепче обнимая Катю за плечи. – А возможно, ни то ни другое. Третье.

– А именно? – поинтересовался Полосатик-Блистанов.

– Пока не знаю. Случай явно непростой. Заслуживающий внимания моей обожаемой жены. – Гектор помолчал. И выдал с чувством непередаваемым тоном: – Сеня, представляешь, она моя.

– Вам мой чат-бот свадьбу по зодиаку предсказывал. – Арсений Блистанов улыбнулся и внезапно стал прежним. – Союз Скорпиона – вас, Гектор Игоревич, – и Тельца – вас, Катя, – счастливейший. Мощнейшее обоюдное притяжение. Страсть. А на Оке, между прочим, места – отпад! Вы не пожалеете о поездке.

– Гек, а все же третье, по-твоему, чем может оказаться? – спросила Катя с любопытством.

– Точно не сформулирую. Я понятия не имею, понимаешь? Но у меня предчувствие… мандраж… словно столкнемся мы с чем-то неизвестным нам… Неслыханным. Небывалым.

– И у меня ощущение похожее. – Катя задумалась. – Он нам рассказывал про дом деда-бакенщика, про рыбалку, сома… Житейские вещи, простые. Воспоминания детства перед трагедией. Но они какие-то… неправильные.

– Спокойствие, только спокойствие. Мы разберемся, – пообещал Гектор. – Сеня, ты осознай: Катя – моя жена. Я сам себе завидую. А чат-боту твоему памятник у нас на участке поставим.

Полосатик-Блистанов засмеялся. И от сердца Кати отлегло. Гектор заставил его оттаять и повеселеть.

– Чат-бот мой еще недокрученный, несовершенный, – начал пылко пояснять Блистанов. – Одно дело – предсказывать в зодиаке, другое – раскрывать преступление. Я с ним советовался насчет Серафимчика. Но бот мой сразу тупеет. Выдает сущую хрень.

– Возможно, у вашего ИИ, Сеня, мало информации для анализа, – заметила Катя. – Она и у нас крайне скудна. Необходимо поднять в архиве уголовное дело. Без результатов расследования одиннадцатилетней давности мы в потемках. Не продвинемся вперед.

– Сеня, мы с Катей в Кукуев. А ты займись архивом завтра. Пыли анналов глотни, – почти приказал Гектор.

– Есть, Гектор Игоревич! – Полосатик-Блистанов «щелкнул каблуками» – задниками кроссовок.

– Ты ведь уже заглядывал в центральный полицейский архив, – продолжил Гектор. – Подробности о ранениях старшего Елисеева откуда тебе известны, а?

– Я… ну да, но я только мельком глянул дело, наискосок. – Полосатик-Блистанов вновь насторожился.

– А не желаешь открыть нам с Катей причину, сподвигнувшую тебя заинтересоваться кукуевским убийством?

– Мы познакомились с ним, короче пересеклись… начали общаться. – Полосатик-Блистанов помолчал. – И я его пробил по базе. А в базе краткая информация: «Проходил главным подозреваемым в убийстве отца в одиннадцатилетнем возрасте».

– Сущий ты мент, а? – словно удивился Гектор. – Столь крепка полицейская жилка в тебе? Или деформацией профессиональной заразился? Вы только познакомились – «Алиса – это пудинг, а ты уже на него с ножом!»… ты его уже пробил! Сеня, изумляешь меня. Ты прежде был другим.

– И вы иной стали, Гектор Игоревич. – Блистанов хмурил рыжие брови. – И вы, Катя. Не скрою, получив инфу из банка данных, я отправился в архив и глянул то кукуевское дело. Оно меня в дрожь бросило, если честно. Договорились, я завтра снова рвану в архив. Дело отцифровано, скопирую вам документы.