Книга Безумие памяти, страница 60 – Эдгар Аллан По

Они пришли вскоре после наступления сумерек и встретили меня самым радушным образом. Юпитер, смеясь и раскрывая рот до ушей, хлопотал над изготовлением болотных курочек к ужину. Легран находился в одном из своих припадков, – как иначе могу я назвать это? – восторженности. Он нашел неведомую двустворчатую раковину, образующую новый род, и, еще лучше того, с помощью Юпитера он выследил и изловил жука, скарабея, который, как он утверждал, был неведом науке и о котором ему хотелось узнать мое мнение завтра.

– А почему же не сегодня вечером? – спросил я, потирая руки перед огнем и мысленно посылая к черту всю породу жуков.

– Ах, если бы я только знал, что вы здесь! – сказал Легран. – Но так много минуло времени, как я не видал вас; разве мог я предвидеть, что из всех ночей вы выберете именно сегодняшнюю, чтобы посетить меня? Возвращаясь домой, я встретил лейтенанта Г., из крепости, и поступил легкомысленно, одолжив ему жука; потому-то вам и не придется увидать его ранее завтрашнего утра. Оставайтесь здесь эту ночь, а я пошлю за ним Юпитера на восходе солнца. Это самое чудесное, что есть в мироздании!

– Что – восход солнца?

– Да нет же! Нонсенс! Жук! Он блестящего золотого цвета, величины приблизительно с большой орех, с двумя черными, как смоль, пятнышками на одном конце спины, и с пятном еще побольше на другом конце. Усики у него…

– Что там усики, масса Вилль, не в усиках, доложу вам, дело, – прервал его тут Юпитер, – этот жук – золотой жук, из чистого золота, внутри и снаружи, всюду, кроме пятен на спине. Я в жизни своей не видел жука даже и на половину такой тяжести.

– Хорошо, положим, что ты прав, Юпи, – сказал Легран несколько более серьезно, как мне показалось, чем того требовал случай, – но все же это не причина, чтобы ты сжег дичь? Достаточно на него взглянуть, – тут он обратился ко мне, – для того, чтобы подтвердить мнение Юпитера. Вы никогда не видали металлического блеска более ослепительного, чем блеск его надкрыльев. Но об этом вы не можете судить до завтра. А пока я постараюсь дать вам некоторое понятие о его форме.

Говоря это, он уселся за небольшим столом, на котором было перо и чернила, но бумаги не было. Он поискал ее в ящике, но не нашел.

– Не беспокойтесь, – сказал он наконец, – этого будет достаточно, – и он вытащил из жилетного кармана клочок чего-то, что показалось мне куском очень грязного пергамента, и сделал на нем очень грубый набросок пером, Пока он был занят этим, я продолжал сидеть у огня, так как мне все еще было очень холодно. Когда рисунок был окончен, он протянул мне его, не вставая. В то время как я брал его, послышалось громкое рычание, сопровождавшееся царапаньем в дверь. Юпитер открыл ее, и огромная ньюфаундлендская собака, принадлежащая Леграну, ворвалась в комнату, бросилась мне на плечи и стала осыпать меня своими ласками, так как в предыдущие свои посещения я выказал ей много внимания. Когда ее прыжки кончились, я посмотрел на бумагу и, сказать правду, был немало озадачен тем, что нарисовал мой друг.

– Хорошо! – сказал я, после того как смотрел на рисунок в течение нескольких минут. – Должен признаться: это престранный скарабей, для меня он совсем новый. Я не видал ничего даже подобного ему – разве только череп, или мертвую голову – на которые он походил более, чем на что-либо другое, что мне случалось наблюдать.