Онлайн книга «Не будите мертвеца»
|
Раздался щелчок, и зажглись лампы над кроватью – это сержант Престон перестал видеть, что записывает в своем блокноте. Никому, кроме Рейберна, подумал Кент, не хватило бы духу сделать подобное признание, понимая, что все это записывается. А он теперь смотрел на них с легким раздражением и дерзостью, глубоко засунув руки в карманы пиджака. Лампы на стене под абажурами из матового стекла залили глянцевым, театральным светом эту глянцевую, театральную комнату. – Вот и все, – ровным тоном проговорил Рейберн, кивая им. – Ловкая бестия! Я еще тогда понял, я почувствовал, хотя даже не подозревал, что это за игра. Я мог бы прямо там потребовать от нее ответа, потому что внезапно мне стало больно. Но мне не удалось – именно в тот момент мы услышали стук в дверь. Хэдли резко вскинул голову: – Стук в дверь? Которую? – В ту, которую, как я понимаю, вы называете главной, в ту, на которой позже появилась табличка: «Не беспокоить». – Когда это было? Вы запомнили? – Да. Оставалось всего несколько секунд до полуночи. Я точно знаю, потому что взглянул на часы после того, как Дженни пожелала мне спокойной ночи. – Так вы действительно были в номере, когда услышали стук? – Разумеется, я был в номере… – начал Рейберн несколько грубовато, но тут умолк, и первый раз его взгляд ожил. Он прибавил, изменив тон: – Ого! Ничего себе! Вы же не хотите сказать… Никто мне даже не намекнул… – Продолжайте. Что случилось, когда вы услышали стук? – Дженни шепотом велела мне уходить, чтобы меня никто не застал в номере. Поэтому я выскочил в боковую дверь с «сувениром» в кармане. Кажется, Дженни заперла за мной дверь на засов. Я сразу же направился к своей боковой двери и вошел. – А времени было… – О, ровно полночь. Все действо заняло не больше десяти секунд. Признаю, я пребывал в некотором смятении и в весьма скверном расположении духа, но все же решил довести дело до конца. Чтобы не забыть, я сразу позвонил портье по телефону (по крайней мере, меня соединили с вестибюлем) и попросил разбудить меня утром без четверти семь. И еще я задался вопросом, поскольку романтика почти выветрилась у меня из головы, где с утра пораньше можно позавтракать и что, во имя здравого смысла, мы сможем увидеть в такое время. Большинство переживает романтическую влюбленность лет в двадцать. Я же ждал ее краткого, болезненного приступа до тридцати. Вроде бы мне представилось, как мы едем с Дженни на автобусе сквозь снегопад. В любом случае я задал портье множество вопросов, проговорил с ним, должно быть, минуты три-четыре по телефону. Кент поймал себя на том, что сопоставляет обрывки свидетельских показаний. Рассказ Рейберна в точности совпадал с доказанными и доказуемыми фактами. Он говорил по телефону (согласно сведениям Хардвика) с полуночи до примерно трех минут первого. Если у кого-нибудь мог возникнуть вопрос, что послужило причиной для такого сравнительно долгого разговора в столь поздний час, то теперь они услышали вполне убедительный ответ. Кроме того, Рейберн рассказывал все это с таким утомленно искренним видом, что не поверить ему было сложно. Неясно было лишь, насколько его показания совпадают с показаниями Дэна. Дэн видел в коридоре того злодея, человека с банными полотенцами, ровно в две минуты первого – тот стоял под дверью Дженни. Если принять на веру слова Дэна (а никто в них не усомнился), Рейберн явно не мог быть той таинственной фигурой в униформе. |