Книга Не будите мертвеца, страница 72 – Джон Диксон Карр

Второе, он завершил свой вечер в пабе, наперекор сложившейся традиции выпив виски и прихватив с собой еще пинту. Не знаю, знакомы ли вы с обычаями деревенских пабов. Я, к моей радости, знаком. Пьют там пиво, потому что крепкие напитки слишком дороги. Виски же – просто роскошь, и держат его для каких-нибудь редких и неожиданных случаев. Беллоуз, как нам известно, почти всегда на мели, и обычно он пьет пиво, однако же в тот раз, когда у него в кармане лежал ключ от старого дома, он заказал виски. Похоже, что кто-то подкинул ему деньжат. Но с чего бы?

Третье, как вы помните, отпечатки пальцев Беллоуза действительно были найдены в комнате, где убили Родни Кента, – и это явно свидетельствует против него, – хотя Беллоуз решительно отрицает, что когда-либо заходил в эту комнату. Он по меньшей мере должен был заглянуть туда, поскольку отпечатки обнаружены вокруг выключателя. Вот только он этого не помнит.

Предположим, Беллоуза позвали или пригласили прийти в дом к определенному часу. Но для чего? Точно не для того, чтобы сделать из него козла отпущения. Если бы это было так, все обставили бы более правдоподобно. Кочерга, вместо того чтобы таинственным образом исчезнуть из дома, обнаружилась бы у него в руке. На нем были бы следы крови, а отпечатки пальцев оказались бы в куда более значимых местах, чем просто выключатель. Более того, настоящий убийца должен был знать – стоп, а задумался ли он об этом? – что у Беллоуза почти парализована левая рука и потому он не в состоянии задушить Родни Кента двумя руками, как это произошло.

Однако чем дальше я обдумывал все это, тем больше убеждался, что Беллоуза туда заманили. Если вкратце, он должен был стать свидетелем, и он им стал. Далеко не трезвым свидетелем – и он им стал. Нелюбопытным свидетелем – и он им стал. Свидетелем с фотографической памятью – и он им стал. Идеальным свидетелем умелого и жуткого удушения, заподозрить в котором должны были другого человека – а вот таким свидетелем он, увы, не стал. Он был слишком пьян. Что он мог бы увидеть, заглянув в комнату, где погиб Родни Кент? Иными словами, что лежит прямо на поверхности этого первого преступления, куда более зловещего, чем второе? Беллоуз увидел часть того, что должен был увидеть. Но было ли там что-то еще? Архонты Афин! Хотел бы я знать! И мы поедем в Суссекс, чтобы выяснить это.

Завершив речь этими несколько диковатыми восклицаниями, доктор Фелл вынул большой пестрый платок в красных тонах и утер им лоб, поглядывая на своих собеседников из-под складок ткани. Затем прибавил:

– Надеюсь, вы уловили суть моих рассуждений?

– Но если кто-то пригласил или заманил Беллоуза в старый дом, – пробормотал Кент, – то он и должен быть убийцей. Следовательно, Беллоуз должен знать, кто преступник?

Доктор Фелл убрал платок.

– Если бы все было вот так просто. Но боюсь, это не так. Беллоуз, понимаете ли, вряд ли принял бы плату за молчание, когда сам он оказался в опасности. Думаю, он об этом даже не подозревает, а если подозревает, то и хорошо, что он сидит в тюрьме, где ему ничто не угрожает. И как вы понимаете, я собираюсь выяснить, что именно он должен был увидеть в ночь на четырнадцатое января. Я намерен покопаться в подсознании, а копаясь в подсознании, как уверяет нас новейшая наука, неизбежно оживляешь кошмары. Не пропустить ли нам еще по глоточку бренди напоследок?