Книга Не будите мертвеца, страница 88 – Джон Диксон Карр

После некоторых раздумий Гэй закинул ногу на ногу, поерзав в кресле, и вроде бы устроился поудобнее.

– Вы уже достаточно сказали, – произнес он вполголоса. – Теперь дайте сказать мне. Должен ли я понимать так, что вы обвиняете меня в подтасовке? В том, что я сам подложил фотографию с надписью в полотенца, что я изодрал в клочья снимки в своем ящике и полил их красной тушью?

– Да, та тушь была свежей.

– Именно. В таком случае вы записываете меня в сумасшедшие? Поскольку в вашем обвинении имеются две стороны и они противоречат друг другу. Прежде всего, вы сообщаете мне, что я проделал все это примерно в течение последнего часа. Затем вы разворачиваетесь на сто восемьдесят градусов и уверяете, что надпись на фотографии была сделана минимум за неделю до того. Что же из этого соответствует действительности? Я постараюсь ответить на ваши обвинения, мистер Хэдли, если только смогу их понять.

– Прекрасно. Начнем с…

– Погодите. Между прочим, вы обвиняете меня и в том, что я украл собственные двенадцать шиллингов?

– Нет. Вы были искренне удивлены, когда обнаружили пропажу, – ваше поведение в тот момент изменилось.

– Ага, значит, вы признаете, что в ящик мог залезть кто-то, кроме меня? Но до сих пор вы выстраивали основную часть своего обвинения на том, что я единственный человек, у которого имеется ключ от него. Прошу прощения, что так настойчиво цепляюсь к мелочам, – произнес Гэй, начиная показывать в улыбке зубы, – однако, поскольку иного основания для ваших обвинений нет, я хочу, чтобы вы, по крайней мере, были последовательны.

Тон Хэдли снова переменился; не хотелось бы Кенту сейчас смотреть ему прямо в глаза.

– Я назову вам серьезное основание, сэр Гайлс. Вы были знакомы с миссис Джозефин Кент, тогда еще мисс Джозефин Паркс, когда она приезжала в Англию четыре года назад.

В камине снова затрещало и вспыхнуло ярче, крошка сланцевого угля взорвалась, выпрыгнув к ногам Гэя, но он не обратил внимания. Глаза его были широко открыты.

– Да, признаю, это действительно основание, если вы верите в его правдивость. Но с чего вы решили, что она вообще когда-либо бывала в Англии? Вы же слышали слова ее друзей, ее родственников, вообще всех: они в один голос утверждают, что она ни разу в жизни не покидала Южной Африки.

– Да, – угрюмо подтвердил суперинтендант. – Я слышал. И еще я слышал, как они уверяют, что она вообще никогда не путешествовала, что она ненавидела путешествовать, что ей были невыносимы даже короткие поездки в пределах Южной Африки. Но затем вчера я увидел ее дорожный сундук – Фелл обратил на него мое внимание. Вы не видели ее сундука?

– Нет.

– Мне кажется, вы говорите неправду. Он старый, потертый, видавший виды – он долгие годы служил верой и правдой в поездах и на кораблях. И этот сундук, несомненно, собственность миссис Кент, она не унаследовала его, к примеру, от кого-то другого, кто много путешествовал. Ее девичье имя, Джозефин Паркс, было написано на нем осыпающимися, выцветшими буквами, такими же старыми, как сам сундук, и явно поскиталось по свету вместе с ним. Вы понимаете, к чему я клоню. Этим дорожным сундуком пользовалась она сама.

Кент на верху лестницы развернулся на месте и посмотрел на Дэна, который выглядел каким-то виноватым в полумраке коридора. Он услышал, как Дэн часто задышал. Никто из их компании не колебался ни секунды, стоит ли прибегать к старинной практике подслушивания – все замерли, навострив уши. И Кент сейчас отчетливо вспомнил потертые буквы на старом дорожном сундуке.