Книга Изогнутая петля, страница 67 – Джон Диксон Карр

Эта нарочитая вежливость покоробила Гора, и он презрительно поморщился. Но сейчас его занимало другое.

– Да, потомкам этот секрет остался неизвестен, – подтвердил он. – И разгадать его уже не удастся. Я знаю, о чем говорю, господа. В юности я много ломал голову над механизмом Золотой ведьмы. Я и сейчас могу легко объяснить, почему ни одно из привычных, испытанных решений тут не годится. Вот если бы… – Его вдруг поразила какая-то мысль. – Бог ты мой, а почему бы нам не пойти наверх и не посмотреть на нее прямо сейчас?! Как я раньше об этом не подумал! Мне, правда, слегка неловко. Знаете, я поймал себя на мысли, что по старой привычке начинаю выдумывать предлоги и отговорки, чтобы пробраться туда тайком. Но почему бы не сделать это при свете дня?

Он решительно пристукнул кулаком по подлокотнику и учащенно заморгал, словно сам только что вышел на яркий свет.

– Одну минуту, сэр, – строго вмешался инспектор Эллиот. – Все это, конечно, очень интересно, и в другой раз можно обсудить подробнее, но едва ли это имеет какое-то отношение…

– Вы уверены? – спросил доктор Фелл.

– Сэр?

– Вы уверены? – с напором повторил доктор Фелл. – Кто-нибудь из присутствующих может нам рассказать, как она выглядит, эта кукла?

– Надо полагать, весьма обшарпанно. У нее уже и двадцать пять лет назад был далеко не свежий вид…

– Это верно, – согласилась Мэдлин и неуютно поежилась. – Не надо туда ходить. Прошу вас, не надо!

– Да почему не надо? – воскликнула Молли.

– Не знаю. Мне страшно.

Гор посмотрел на нее с сочувствием:

– Действительно, я смутно припоминаю, что кукла произвела на тебя тяжелое впечатление. Но, доктор, вы спрашивали, как она выглядит. Когда-то очень давно эта фигура наверняка была как живая. Сделана она, по правде говоря, невероятно реалистично. Каркас, разумеется, металлический, шарнирный. Но «тело» – из воска, и волосы настоящие. Глаза стеклянные. Одного, впрочем, недостает. Время явно не добавило ей красоты, так что вид у нее далеко не блестящий. Жутковатое, доложу вам, зрелище, особенно при достаточно развитом воображении. Платье у нее нарядное, парчовое (так, по крайней мере, было во времена моего детства). Руки – из крашеного железа. Поскольку она должна была играть на цитре и потешать публику разными жестами, пальцы сделаны длинными, подвижными в суставах и очень острыми на концах, почти как… Когда-то она даже могла улыбаться, но, когда я в последний раз ее видел, черты лица уже безобразно истлели.

– А ведь Бетти Харботл… – неожиданно сказал доктор Фелл, – Бетти Харботл, прямо как Ева, питает слабость к яблокам!

– Что, простите?

– Я говорю, эта несчастная служанка, Бетти Харботл, – повторил доктор Фелл, – большая любительница яблок! Это первое, о чем нам сообщили, когда мы стали опрашивать слуг. Подозреваю, наша добрая экономка, миссис Эппс, на что-то намекает. Деметра Элевсинская! Ну конечно! И вы… – доктор сосредоточенно прищурил глаза и обратил свое красное лицо к Гору, – вы же нам только что рассказывали, что, когда мальчиком пробирались на чердак, у вас всегда был наготове благовидный предлог. Мол, вы идете в кладовку за яблоками, а кладовка-то – как раз по соседству с вожделенным чуланом. Друзья мои, вас это не наводит ни на какие размышления? Где, как вы думаете, могла находиться Бетти Харботл в тот момент, когда ее так страшно напугали, и где мог быть спрятан дактилограф? А?