Книга Видеть – значит верить, страница 58 – Джон Диксон Карр

– Послушайте, – сказал Кортни, – у меня нет личного интереса к этому делу, если не считать, что в нем замешан мой друг. Я понимаю, что все это меня не касается, но нельзя ли задать один вопрос?

– Конечно, сынок, – разрешил Г. М. – Валяйте.

– Что это за чушь насчет столбняка? Я прекрасно знаю, что все выглядит весьма сомнительно, и еще я знаю, что вы ожидали иного исхода, но понять не могу, где, собственно, нас обманывают. Позвольте объяснить. В среду, около одиннадцати вечера, доктор Рич вошел в спальню и уколол Вики Фейн булавкой. Так?

Г. М. и Мастерс переглянулись. После легкого пожатия плечами и едва заметного кивка старший инспектор, как видно, передал бразды правления сэру Генри.

– Вам лучше знать, сынок, – фыркнул тот. – Это вы у нас свидетель.

– Верно. Я видел все своими глазами. Примерно шестнадцатью часами позже у миссис Фейн появились симптомы, характерные для поздней стадии столбняка. Правильно?

– Правильно.

– Вы влетаете в дом, осматриваете Вики и в спальне, в стеклянном лотке на туалетном столике, находите ржавую булавку. По крайней мере, так вы сказали в четверг вечером. Это тоже верно?

– Да.

– Дело в том… – Кортни набрал полную грудь воздуха, – что булавка, которой Рич пронзил руку Вики Фейн, не была ржавой. Заявляю как очевидец. Возможно, ее заразили соответствующими бактериями, этого я знать не могу, но ржавой она точно не была. Ведь я помню, как она сверкала на свету. А теперь вопрос: что все это значит? В чем подвох? К чему эта беготня, щелканье пальцами и споры с докторами?

– Это значит, сынок, – вздохнул Г. М., – что мы едва не совершили чудовищную ошибку.

– Ошибку?

– Да. Ту, которой ожидал от нас убийца. И она напрашивалась сама собой. Видите ли, преступник знал об эпизоде с булавкой. Для него это все равно что манна небесная. Так что убийца просто оставил на столике ржавую булавку, а на следующий день совершил кое-какие манипуляции и позволил природе закончить начатое. Любой врач, изучив обстоятельства, увидев симптомы и, конечно же, обнаружив эту булавку, непременно диагностировал бы столбняк. В результате несчастного случая миссис Фейн скончалась бы, а дискредитированный Ричард Рич снова остался бы крайним: мол, всему виной его халатность. Ни подозрений, ни вскрытия тела, а следовательно…

– Стойте! – Кортни вытер вспотевший лоб. – Бога ради, стойте! Так что с той булавкой, которую Рич вонзил в руку Вики Фейн?

– Ничего.

– Ничего?

– Неужто не догадались, сынок? – осведомился сэр Генри. Казалось, ему докучает невидимая муха. – Миссис Фейн вовсе не страдала от столбняка. Ее отравили стрихнином.

– Стрихнин… – начал было Фил Кортни, вскочив на ноги, но Г. М. вытащил из кармана мятую сигару, откусил кончик, метко выплюнул его в камин, закурил, и над головой у него повисло облако жирного дыма.

– Дело в том, – объяснил сэр Генри, – что симптомы столбняка в точности такие же, как при отравлении стрихнином, разве что яд действует куда быстрее. Единственная разница, и она весьма незначительна, заключается в природе судорог. При столбняке мышцы постоянно напряжены, но даже самый наблюдательный врач, определившись с диагнозом, не обратит внимания на этот нюанс. – Г. М. мрачно выдохнул клуб дыма. – Миссис Фейн спасли не мы, сынок, а сам убийца, давший ей чрезмерную дозу яда. Настолько огромную, что стрихнин сам себя нейтрализовал. Когда я вызвал «скорую», чтобы бедняжке промыли желудок…