Книга Внуки Тантала, страница 86 – Кеннет Дун

Напротив миссис Торн в другом кресле развалился Джереми Лэнгхорн. Перед ним стоял графин с виски и сифон с содовой.

– Семейное воссоединение? – весело спросил я.

– Что вы себе позволяете, Стин? – каркнула Гертруда. – Кто вас пустил?! Джереми, немедленно вызывай полицию!

Он даже не пошевелился, лишь продолжал тянуть виски и сверлить меня глазками.

– Вам вредно волноваться, миссис Торн, – наконец произнес Лэнгхорн взвешенным низким баритоном. – У него ничего на нас нет. Стин просто берет на пушку.

Я кивнул и тут же выскочил из библиотеки, метнувшись обратно в холл теперь уже в сторону лестницы. Мануэль, шедший откуда-то из глубин дома, бросил на пол поднос и попытался остановить меня, расставив руки.

– Где комната мистера Торна?! – выкликнул я, завернув ему руку за спину.

– На третьем этаже по коридору, – юноша скривился от боли. – Но его нельзя беспокоить. Хозяин очень болен.

Я уже отпустил его и несся по лестнице. С высоты на меня презрительно взирал Люшиус Торн.

Достигнув площадки третьего этажа и повернув направо, я пошел по мрачному коридору, освещенному электрическими светильниками.

– Останови его, Хильда, – кричал снизу Мануэль.

Мне навстречу выскочила медсестра, которую я уже видел, старуха тогда называла ее Харпер. Эта дама тоже попыталась продемонстрировать футбольный прием. Честно говоря, я не джентльмен в полном смысле этого слова. Мне случалось бить женщин, и сейчас я не видел повода снова не применить физическую силу. Я схватил медсестру за плечо и небрежно отшвырнул со своего пути.

– В какой из комнат лежит мистер Торн?

– Вы не имеете права! Я звоню в полицию.

– Звоните. Немедленно звоните. И лучше всем: и шерифу, и в полицейское управление штата.

Это на секунду обескуражило Хильду Харпер, но она тут же вцепилась в мой пиджак.

– Все равно вам нельзя беспокоить мистера Торна! Он очень болен.

На лестнице послышался топот ног. Видимо, Мануэль собрал подкрепление, чтобы меня остановить. Это меня не испугало. Опасаться в этом доме следовало только Игнасио, а я был уверен, что он не станет принимать участие в обороне крепости.

Отцепив от себя Хильду, я продолжил шагать по коридору, распахивая все двери. Наконец в одной из спален я обнаружил человека, с которым собирался увидеться много дней назад.

Торн лежал на кровати, положив руки поверх одеяла. Он никак не прореагировал на мое появление. Я закрыл за собой дверь и подпер ручку стулом. Теперь я мог внимательно разглядеть пациента. Он был невероятно худ, почти изможден. Длинные белоснежные волосы были тщательно вымыты и расчесаны, обрамляя лицо в глубоких морщинах. Столь же благообразно выглядела и седая борода, достигавшая груди.

– Торн, – позвал я. Он не пошевелился.

Я подошел и взял руку, чтобы пощупать пульс. Он был – слабый, но ровный. Теперь я заметил, что под закрытыми веками шевелятся глазные яблоки, напоминая червяков, снующих под землей. Видимо, Торн находился под действием успокоительных или сам впал в такое состояние.

Наконец я сделал то, за чем пришел. Аккуратно приподняв густые усы в бороде, я взглянул на рот Учителя. Верхнюю губу с правой стороны рассекал старый, но заметный шрам.

Отперев дверь, я легко отбился от несмелых атак слуг и горничных и спустился обратно в библиотеку.

Старуха продолжала сидеть в кресле, а Лэнгхорн стоял у телефона, вращая диск.