Книга Не там, где надо, страница 47 – Кеннет Дун

– Понимаю. Чертовы ханжи. Ваш отец закатывал Уоррену кошмарные сцены, когда тот сообщил, что мы собираемся пожениться.

– Стины не разводятся.

– Именно. Хотя вы даже не католики. Не понимаю, из-за чего было устраивать такую драму. Уоррен ничем не обидел Пегги и дочь, платил им щедрые алименты. Он же не виноват в том, что любовь между ними давно прошла, а у нас только началась. Почему он должен был отказываться от собственного счастья?

Я хотел бы знать, что она сама нашла в моем брате. Конечно, сейчас без грима и на ярком свету гостиной было заметно, что Вайолет уже не молодая девушка, морщинки у глаз выдавали, что ей около тридцати, а, может, чуть больше, но она все еще оставалась настоящей красавицей. А с ее лепкой черепа и точеной фигурой можно было предсказать, что она и после пятидесяти будет способна сводить мужчин с ума. К тому же, как я понял, Вайолет не стремилась к семейному уюту, вряд ли горела желанием заводить детей, которые сведут на нет все ее спортивные упражнения. Почему же она выбрала Уоррена – состоятельного, да, но не баснословно богатого мужчину средних лет, обремененного бывшей женой и ребенком.

– Послушайте, Вайолет, я пришел к вам, поскольку верю, что Уоррен не убивал Винсента Ричардса.

– Конечно, не убивал! Это же очевидно. И между мной и Винсом ничего никогда не было. Во всяком случае, с тех пор как я вышла замуж. Не знаю, зачем эти мегеры из конторы Уоррена распространяют лживые слухи.

– Значит, вы все-таки встречались с Ричардсом до того, как выйти за моего брата.

– Я бы не назвала это «встречались». Он ухаживал за мной, приглашал в ресторан, звал провести с ним уик-энд в том самом загородном доме. Но я быстро поняла, что для Винса это всего лишь очередное развлечение, краткосрочный роман. Его не интересовали серьезные отношения. Ни с кем, а не только со мной. По-настоящему Винсент любил только свою сестру. Я имею в виду, что она была единственным человеком, до которого ему вообще было дело.

– Вы с ней встречались?

– Нет, ни разу. Она жила в другом городе или даже штате, такая вечная студентка. Я даже не помню ее имени. Просто Винс часто говорил о ней, я знаю, что он постоянно звонил ей и навещал. Я так поняла, у девушки были какие-то проблемы в молодости, а он считал, что все еще несет за нее ответственность. Так что Винс не был эгоистичной сволочью, как многие думают. И со своими подругами он обращался уважительно. Когда я сказала ему, что не заинтересована его предложениями, он не стал настаивать или как-то ставить палки в колеса Уоррену, который с самого начала дал понять, что настроен очень серьезно, а не просто хочет затащить меня в постель.

Меня слегка шокировала ее откровенность, но заинтересовало кое-что еще. Вайолет говорила по-английски четко и правильно, но во время ее длинной речи я уловил едва различимый акцент. Чуть более твердые согласные и густые гласные мелькнувшие в паре слов.

– Откуда вы родом? Вы ведь родились не в Америке?

– Я из Румынии. Странно, что вы заметили. Я много сил потратила, чтобы говорить чисто, вы первый за много лет, кто услышал акцент. Наверное, из-за того, что я волнуюсь.

По ней было совершенно не заметно, чтобы ее хоть что-то волновало.

– Во время войны я оказалась в Италии, там познакомилась со своим первым мужем. Мне было всего семнадцать лет. Он вывез меня в США, я давно натурализовалась.