Книга Человек без тени, страница 82 – Кеннет Дун

– И названия «Счастливый принц», «Соловей и роза», «Гранатовый домик» вам ни о чем не говорят?

– Какая чушь. Напоминают название мюзиклов. Никогда не увлекался мюзиклами. Что вы пытаетесь выяснить? К чему все эти расспросы?

– А Пеш не мог увлекаться творчеством Оскара Уайльда?

– Пеш?! Не смешите меня. Он был французом, но даже по-французски едва умел читать и писать. А на английском он мог разбирать только комиксы, особенно, если там часто встречалось слово «бабах!». Оскар Уайльд это…

– Английский писатель и поэт поздней викторианской эпохи.

– Да-да, я знаю, кто такой Уайльд. Когда-то я учился в хорошем колледже. Нет, нет, я не могу вспомнить человека, который увлекался бы его творчеством. Пожалуй, уже поздно Стин, а я изрядно набрался. Разбудите меня в семь утра, если я не встану сам.

Финчер ушел в ванную, потом пожелал мне спокойной ночи и скрылся в спальне.

Я сидел в темноте в гостиной его номера и размышлял о том, что было бы правда странно ожидать от французского потомственного бандита увлеченности английским декадентством. Хотя, может, пока он отбывал срок, то наткнулся в тюремной библиотеке на Уайльда и проникся. Например, его сердце тронула «Баллада Редингской тюрьмы»^[25].

Или, что наиболее вероятно, связь между преступлениями и сказками Уайльда, просто притянута за уши Маркусом.

Чтобы убедиться в этом, я пристроился в кресле, включил торшер и достал из кармана пиджака небольшой томик Уайльда, включавший оба сборника сказок, который я днем взял в библиотеке.

Несмотря на предубеждение, вызванное описанием сюжетов в изложении Маркуса Ван Ренна, вскоре я обнаружил, что книга мне нравится. Меня затянул блестящий язык Уайльда, циничное понимание человеческой натуры и элегантно выстроенные сюжеты с неожиданными поворотами, которых я не ожидал от морализаторского детского чтива. Только мне казалось, что я могу догадаться, что в рассказе произойдет дальше, как автор ловко переворачивал все с ног на голову. Особенно гнетущее впечатление на меня произвел рассказ о Рыбаке и его Душе из второго сборника «Гранатовый домик». Это не была слезовыжимательная, прямолинейно-депрессивная история о любви и самопожертвовании, как в «Русалочке» Андерсена. Морская дева была сумасбродной и капризной, Рыбак слабым и непоследовательным, как настоящий человек, а его Душа вызывала понимание и сочувствие, несмотря на то, что творила злодейства без малейших угрызений совести. Ведь у нее не было сердца, ей отказали в этом даре и просто бросили на берегу.

«И он был справедлив и милосерден ко всем. Он изгнал злого Волшебника, а Лесорубу и его жене послал богатые дары, а сыновей их сделал вельможами. И он не дозволял никому обращаться жестоко с птицами и лесными зверями и всех учил добру, любви и милосердию. И он кормил голодных и сирых и одевал нагих, и в стране его всегда царили мир и благоденствие.

Но правил он недолго. Слишком велики были его муки, слишком тяжкому подвергся он испытанию – и спустя три года он умер. А преемник его был тираном^[26]».

Я с сожалением захлопнул книгу, дочитав до конца последний рассказ «Мальчик-Звезда», радуясь тому, что нашел такую прекрасную замену зануде Стокеру.

За ночь ни в номере Финчера, ни во всем отеле ничего примечательного не произошло. В семь утра я растолкал своего последнего нанимателя, услышав недовольное ворчание из-под одеяла, и закрыл за собой дверь.