Книга Повесть о старых женщинах, страница 303 – Арнольд Беннет

Сирил вздрогнул. Софья увидела, что он по-настоящему ошеломлен.

— По-моему, это совершенно не годится, — сказал он.

— Почему?

— Не годится и все. Ей Лондон не подходит. Не такая она женщина. По правде сказать, я считал, что ей здесь очень хорошо. В Лондоне ей не понравится.

Сирил покачал головой, и в свете газа глаза его настороженно заблестели.

— А если понравится?

— Послушайте, — начал Сирил другим, более живым тоном. — Почему бы вам не поселиться где-нибудь вдвоем? Это было бы…

Он резко обернулся. На ступеньках послышался шум, и дверь, ведущая на лестницу, с обычным своим скрипом отворилась.

— Вот именно, — сказала Софья. — Ведь Елисейские поля идут от площади Согласия до… Это ты, Констанция?

Фигура Констанции появилась в дверях. Лицо ее было сумрачно. Она услышала шаги Сирила на улице и спустилась вниз, чтобы выяснить, почему он так долго не уходит из гостиной. Обнаружив его с Софьей, Констанция была поражена. Значит, они, как добрые приятели, болтают о Париже! В Констанции проснулась ревность. С нею Сирил никогда так не разговаривал!

— Я думала, ты давно спишь, Софья, — сказала она слабым голосом. — Уже час ночи.

— Мне не хотелось спать, — ответила Софья, — а тут как раз пришел Сирил.

Однако и у Софьи, и у Сирила был виноватый вид. Констанция в тревоге переводила взгляд с сына на сестру.

На следующее утро Сирил получил письмо, которое — почему, он объяснять не стал — требовало его немедленного отъезда. Он только намекнул, что приехал на свой страх и риск и что события развиваются именно так, как он и опасался.

— Обдумайте мое предложение, — шепнул он Софье, когда они на минуту остались одни, — и напишите о вашем решении.

За неделю до Пасхи обитатели отеля «Ратланд» на Брод-Уок в Бакстоне, собравшись в холле этого заведения перед пятичасовым чаем, стали свидетелями приезда двух дам средних лет в сопровождении двух собак. Одно из развлечений для тех, кто собирался в холле, заключалось в критическом изучении вновь прибывших. Холл, обставленный в «восточном» стиле, прекрасно смотрелся на фотографиях в иллюстрированном проспекте отеля и, несмотря на сквозняки, был излюбленным местом постояльцев. Сквозняки объяснялись тем, что холл отделяли от улицы (если только Брод-Уок можно назвать улицей) две вращающиеся двери, находившиеся под наблюдением двух мальчиков-рассыльных. Каждый, кто входил в гостиницу, должен был пройти через холл, и в первый раз это превращалось в пытку, поскольку новичку давали понять, что ему еще предстоит многому научиться и ко многому привыкнуть. Как пассажир, садящийся на борт судна на промежуточной стоянке, новичок чувствовал, что перед ним стоит задача найти себе нишу среди высокомерного и враждебно настроенного общества. Обе дамы произвели вполне благоприятное впечатление с самого начала, поскольку приехали с собаками. Не у каждого достанет смелости явиться с собакой в дорогой частный отель; если вы привозите с собою одну собаку, это значит, что вы не привыкли из-за нескольких шиллингов отказывать себе в маленьких радостях; но если при вас две собаки, это означает, что вы не боитесь управляющего и привыкли считать законом собственные прихоти. Та дама, что была ниже ростом и полнее, не произвела особенного впечатления на постояльцев: ее черное платье хоть и свидетельствовало о непоказном достатке, было немодным, а ее манеры говорили о робости и нервности. Очевидно, совершая первые, самые трудные шаги в гостиничной жизни, она полагалась на свою высокую спутницу. То была женщина другого склада. Красивая, рослая, уверенная в себе, одетая в яркое платье, она имела спокойный вид, показывающий, что она привыкла держаться на людях. Эта дама отрывисто обратилась к рассыльному с вопросом об управляющем, и вот уже жена управляющего поспешно сбежала вниз и с видимым почтением предстала перед посетительницей. Голос дамы звучал спокойно и властно — она привыкла, чтобы ее приказания исполнялись. Мнения в холле насчет того, сестры ли это, разделились.