Книга Повесть о старых женщинах, страница 99 – Арнольд Беннет

— Но, мама, это нелепо, — решительно заявила Констанция. — Не хотите же вы, чтобы мы опять мучились с переездом обратно? — И миссис Бейнс в слезах согласилась.

Так началось Рождество. Вероятно, к счастью, служанка из Экса оказалась скорее благодетельницей, чем обычной прислугой, и была приемлема только в этой роли, поэтому Констанция и ее мать сочли нужным лично заняться домашней работой, дабы, сколь возможно, не утруждать благодетельницу. Вот почему на Констанции был белый передник.

— А вот и он! — произнес мистер Пови, продолжая играть, но глядя на улицу.

Констанция стремительно встала. Раздался стук в дверь. Констанция открыла ее, и в комнату ворвалась струя ледяного ветра. На ступеньках стоял почтальон, держа нечто вроде барабанной палочки для стука в дверь в одной руке, большую пачку писем в другой и широко раскрытую сумку — на животе.

— Желаю веселого Рождества, мэм! — крикнул почтальон, пытаясь согреться хотя бы веселостью.

Констанция взяла письма и ответила на пожелание, а мистер Пови, продолжая играть на фисгармонии правой рукой, левой вытащил из кармана полкроны.

— Вот, возьмите! — сказал он, передавая монету Констанции, которая отдала ее почтальону.

Фэн, гревшая мордочку, уткнувшись в собственный хвостик, спрыгнула с софы, чтобы проследить за деловой операцией.

— Б-р-р! — дрожа произнес мистер Пови, когда Констанция затворила дверь.

— Как много писем! — воскликнула Констанция, подбежав к огню. — Мама, Сэм, идите сюда!

В женщине вновь проснулась девочка.

Хотя у семьи Бейнсов было мало друзей (в те времена поддерживать постоянное общение было не принято), знакомых у них, конечно, было много, и они, подобно другим семьям, подсчитывали количество полученных рождественских открыток, как индейцы — количество снятых скальпов. Итог оказался внушительным — тридцать с лишним конвертов. Констанция быстро вынимала открытки, читала вслух текст и складывала их на каминную доску. Миссис Бейнс помогала ей. Фэн была занята конвертами, валявшимися на полу. Мистер Пови, дабы показать, что его душа витает выше всяческих забав и безделиц, продолжал музицировать.

— О, мама! — испуганно, с запинкой тихо произнесла Констанция, держа в руке конверт.

— Что там, детка?

— Это…

Конверт был адресован «Миссис и мисс Бейнс», надпись была сделана крупным, прямым, решительным почерком, в котором Констанция сразу узнала руку Софьи. Марки были им незнакомы, штемпель гласил «Париж». Миссис Бейнс наклонилась и пристально стала разглядывать конверт.

— Открой, дитя мое, — сказала она.

В конверте лежала обычная английская рождественская открытка с изображением веточки остролиста и поздравлением, и на ней было написано: «Надеюсь, вы получите это письмо в рождественское утро. С нежной любовью». Ни подписи, ни адреса.

Миссис Бейнс дрожащей рукой взяла открытку и надела очки. Долгое время она напряженно смотрела на нее.

— Так оно и прибыло, — сказала она и зарыдала.

Она попыталась снова заговорить, но, не сумев справиться с собой, протянула открытку Констанции и движением головы указала ей на мистера Пови. Констанция встала и положила открытку на клавиатуру фисгармонии.

— Софья! — прошептала она.

Мистер Пови перестал играть.

— Вот так так! — пробормотал он.

Фэн, почувствовав, что никто не интересуется ее подвигами, внезапно замерла.