Книга Невесомые сны, страница 48 – Татьяна Аксинина, Анна Аксинина

Марина повернулась к окну. Она задумчиво смотрела на пролетающие за окном машины деревья. Сколько же злобы и ненависти может быть в человеке! Чем ей так насадила эта Анна?

– И как? Впечатлило? – отвлек Петр Марину от раздумий.

– Петь, она что, страшненькая из себя эта соседка?

– По мне, вылитая баба Яга. Ступы не хватает.

– Тогда понятно. Создается впечатление, что Мария Ивановна с фонарем стояла у кровати, когда Анна мужу изменяла. Такие подробности!

– Зачем же самой стоять, когда ей и без фонаря всё понятно. Логика у этой бабы железная! Двое старших детей Анны Гордеевой похожи на мужа, как две капли воды. Такие же страшненькие, как муж Анны. А Нина! Мало того, что красавица, в мать, так ещё и родилась через пятнадцать лет после своей сестры. Вывод: родила не от мужа, а от проезжего молодца. Да, и родилась Нина в мае. Мария Ивановна при мне на пальцах посчитала и вышло, что «с базара понесла».

– А Нину-то как описала! Проститутка, не меньше. Со всей деревней спала с 13 лет. А с Морозовыми, так со всеми мужиками их семьи сразу.

– На мой взгляд, это домыслы завистливой соседки. Нина уважения заслуживает. Девочка рано без родителей осталась, но не опустилась, а без чьей-то помощи в люди выбилась: примерная жена и мать, бизнес свой завела. – Петя взглянул в окно на окружающие дороги дачные участки. – Почти приехали. За разговорами как быстро время пролетело.

Марина настояла, чтобы предварительно позвонить Нине. Её понравился мягкий грудной голос Нины. Нина, похоже, не совсем поняла, кто они такие, с неохотой, но согласилась встретиться. «Недолго, я очень занята», – Нина решительно поставила точку в разговоре по телефону.

Кафе «Варенька» занимало первый этаж трехэтажного кирпичного дома. Нина сама вышла к ним в зал. Высокая, чуть полноватая, темные волосы закручены в тугой узел на затылке, но непослушные колечки выбиваются на белый выпуклый лоб, вишневые глаза под тонкими дугами бровей и нежный румянец во всю щеку – настоящая русская красавица, вот кто была Нина Гордеева, вернее, Князева. «Княгиня, не меньше», – подумала Марина.

– Я не поняла, вы те, что звонили по поводу конфитюра? Нет? Журналисты из Москвы? О кафе писать собираетесь? Наше кафе очень популярно в Твери, в производстве мы используем…

– Извините, Нина Николаевна. Кафе у вас действительно очень уютное и красивое, но мы по другому вопросу. Уделите нам, пожалуйста, несколько минут.

Тонкие брови поползли вверх. На лице явно читались мысли хозяйки кафе: выгнать… нечего зря время тратить… или все-таки выслушать… не зря же люди из Москвы приехали…

– Хорошо, пройдемте в кабинет, но только десять минут, не больше.

Петр выразительно посмотрел на Марину. Марина решительно села напротив Нины и включила диктофон.

– Мы пишем книгу о Павле Оленине, молодом и талантливом биатлонисте, погибшем очень рано. Нам известно, что вы были знакомы с Олениными. Расскажите о своей жизни в Лесновке.

Марина подняла голову от диктофона – и поразилась. Нина сидела перед ними с каменным лицом. Она с трудом выдавила из себя несколько фраз.

– Не пойму, почему вас интересует моя жизнь в Лесновке? Лично я забыла её, как дурной сон, и не хочу вспоминать. Я была деревенской девочкой, носила молоко на дачи, иногда – и Олениным. Ничего из того, что я там случайно видела или слышала, рассказывать вам не собираюсь.