Книга Дочь погибших альпинистов, страница 14 – Анна Аксинина, Татьяна Аксинина

Глаза его потускнели, морщины обозначились резче, плечи ссутулились под гнетом воспоминаний.

– Мы тогда с ребятами вернулись счастливые, сделали пик Ленина по классу высотных восхождений, нам светило первое место в чемпионате. А это значило для меня – звание мастера спорта, а у ребят – баллы на кандидата в мастера. Сотовой связи тогда и в помине не было. Новость, конечно, по радио облетела все лагеря и базы. Но мы в это время ехали на попутках, потом ночевали в аэропорту, а утром рано сели в самолет. Прилетаем в Новосибирск, в «Толмачево» – а там толпа встречающих: подруги, жены, родители, друзья-альпинисты, наш клуб чуть не в полном составе. Женщины при виде нас начинают рыдать и на шею бросаться. Причем, даже бывшая моя жена явилась с дочкой. А мы стоим в полном недоумении. Пока нам не растолковали, что Безрыбкины разбились, буквально позавчера.

– А с кем оставалась их дочка? У родственников?

– Родственников у них никаких не было, оба – детдомовские, дети войны. Жили они в общежитии своего НИИ, как поженились, им дали комнату. В этот сезон они Катю в общежитии оставили у своей подруги Тани. В первый раз оставили, Света очень хотела сходить на Корону. Вы только представьте, Марина: полукругом черные зубцы-башни, а посередине – круглый белый ледник. Красивейшая вершина на Киргизском Алатоо!

– На чем, простите?

– Название хребта – «Киргизский Алатоо», а ущелье – Алаарчинское, там альплагерь был «Ала-Арча», очень популярный. Много сложных маршрутов для мастеров, высоты до 4900 метров, но есть вершины и для начинающих. В предыдущее лето Безрыбкины там работали: он – инструктором, а Света – радистом при спасотряде. Она не училась в школе инструкторов, по уровню подготовки – могла бы, но настала беременность, потом роды. А Вася съездил на Кавказ, обучился, прошел стажировку и уже работал полноценным инструктором. Безрыбкины в то лето Катю с собой брали, лагерь невысоко в горах, летом довольно тепло.

– Только летом? А зимой? Это же Киргизия, юг.

– Да юг, но высокогорье. С сентября по май снег лежит. Там недалеко в урочище Кашка-Су в семидесятых горнолыжную трассу построили. Они первые годы использовали домики альплагеря, а на подъемник за 5 километров возили горнолыжников. «Кашка-Су» и сейчас функционирует, уже на своей базе. А вы горными лыжами не интересуетесь? Могу устроить поездку. От Москвы через Бишкек трансфер недорого будет стоить.

– Да и нет: я на лыжах катаюсь, но не поеду в Киргизию, далеко. Давайте вернемся к Семье Безрыбкиных в «Ала-Арче» в 1976 году.

– Да, они тогда шороху там навели! Двухлетний ребёнок в горах – все в сплошном умилении. Тётки-инструкторицы её в первый день перекормили шоколадом до рвоты. Потом Света каждое утро по радио объявляла, что кормить Катю запрещается под страхом телесного наказания. В общем, впечатление семья Безрыбкиных произвела сильное, все их запомнили. Поэтому с их похоронами проблем не было, начальник альплагеря был из местных, он согласовал, чтобы их на Кладбище Альпинистов похоронили. Хоронила вся смена, это человек сто пятьдесят, примерно, да из Фрунзе поднялись альпинисты. Проводили достойно.

– А что, могли не разрешить?

– Конечно. Кладбище предназначалось как место памяти сугубо киргизских альпинистов, вернее, – для членов Киргизской федерации альпинизма. Их привозили отовсюду сюда. Место удобное тем, что отличная дорога от Фрунзе проложена, 45 км от центра города. А от лагеря всего 500 метров вверх по тропе на пути к ущелью Адыгене.