Онлайн книга «Трое против Пинкертона»
|
– Извините, – вмешался Трегубов, – Сергей Львович это кто? – Профессор Знаменский, – мрачно ответил Драгунов. Друг семьи. – А где этого друга можно сейчас найти? На кафедре истории, если он ещё не ушел. –Через час Сергей Львович с взъерошенной шевелюрой и бакенбардами сидел напротив Трегубова. Вид у профессора был совершенно потерянный. – Вы знает, что Павел Кузьминов был убит вчера вечером? – сразу начал наступление Иван. – Что простите? – пробормотал Знаменский. Этого не может быть, он же ещё вчера был жив, мы же вместе видели его. – Где Надеждин и Станкевич? – прервал его бормотание Иван. – Не знаю. Господи, Павел. Вы уверены, что он умер? – Уверен. Когда Вы последний раз видели Станкевича и Надеждина? – Вы что думаете это кто-то из них? Этого не может быть, они приличные… – Повторяю вопрос, когда Вы их видели последний раз? – Утром, – растеряно ответил профессор. Они сказали, что им срочно нужно вернуться в Америку. – Тот есть они уехали? Внезапно? Как их зовут по настоящему? – Не знаю. – А где Вы встречались с ними этим утром? – Как где, у меня, они же у меня и жили. – То есть они жили у Вас в квартире? – Верно. – И Вы не знаете их настоящих имён?! – Нет. – Где Вы с ними познакомились? – Я собственно их раньше и не знал, – ответил профессор. – То есть как,– запутался Иван, – к Вам пришли незнакомые люди и поселились в квартире? Даже не называя своих имён! – Нет, меня попросила Эмма, она написала, что они приедут из Нью-Йорка. – Эмма это кто? – Эмма Гольдман, дочь Авраама Гольдмана. – А кто такой Авраам Гольдман? – Мой знакомый, у него был магазин в Петербурге… – То есть Эмма живёт в Петербурге? – Да, нет же. Я же сказал, в Нью-Йорке. Господи, Павел, как жаль, – профессор опустил голову и обхватил её руками. Не могу поверить… – Сергей Львович, Вам написала Эмма Гольдман, дочь Вашего друга, из Нью-Йорка и попросила что? Приютить двух незнакомых людей? Почему Вы согласились? – Я в курсе взглядов Эммы, – медленно произнёс профессор и мне они симпатичны, как симпатичен и господин Кропоткин, но насилие и убийства…Нет это я не поддерживаю. – Я Вас правильно понял, что Вы приютили у себя Надеждина и Станкевича, потому что Вас попросила Эмма Гольдман и потому что Вы симпатизируете их взглядам? – Похоже что так. – Зачем Вы попросили Екатерину Драгунову дать Вам ключи от их квартиры? – Я знал, что она пустует. А Эмма просила помочь с местом, где господа могут безопасно проводить встречи с московскими единомышленниками. – То есть Ваши гости искали контакты в Москве? Похоже что так. – И Вы втянули в политический кружок дочь Ваших друзей? – спросил Трегубов. – Я не хотел, поверьте, но она настояла! Я против насилия. Вы правда думаете, что это они? – А почему Вы собирались у Драгуновых, а не у Вас? – Конспирация, – опустил глаза Сергей Львович, – меня предупредили, чтобы никто не знал ни имен, ни адресов. – Конспирация, значит, – вздохнул Иван. Почему Ваши гости так неожиданно сорвались назад? – Они мне не сказали, а я и не спрашивал. Не принято, понимаете ли. Говорят обстоятельства изменились, нужно срочно возвращаться. Вы думаете они это из-за Павла? – Ну хорошо, хоть что-то они сказали? Как поедут, когда собираются возвращаться? На чём? – Нет, ничего, – покачал головой профессор. Трегубов задумался, прошёл уже почти целый день. Единственный хороший для него вариант, если парочка американцев поехала поездом в один из портов. Тогда можно отправить описание жандармам и перехватить их. Жандармам…А если Александр Николаевич прав и они тут тоже замешаны. Нет, Надеждин и Станкевич не настолько глупы. Раз они так быстро сориентировались, раз они знакомы с методами конспирации, их вряд ли удастся перехватить на железной дороге. Очевидно, что он стал катализатором событий. Павел попал под подозрение, а может про него уже знали, что он агент. Жандармы же откуда-то знали, что Кузьминов агент Стрельцова. И вот он приводит Алексея Стрельцова, тот погибает и тут же появляется судебный следователь. Павел был прав, нельзя было ему приводить Ивана в этот кружок. Это отец Стрельцова настоял, затуманил мозг Трегубова своими подозрениями и игрой на чувствах, на чувстве долга перед погибшем другом. |